Колдовской мир - 3: Полет мести

— Она не понимала, что случилось, не знала, что делать, все бегала и бегала по пещере, даже не чувствуя, когда ударялась или падала. А когда слишком уставала, ложилась у выхода, плакала и звала меня, родителей, даже Но-эля.

Я пыталась остановить ее, удержать, но… она меня не видела. — Девочка прикусила губу. — Я подумала, что это оттого, что Адила еще слишком мала и расстроена, но когда пошла домой, там было то же самое. Я не могла заставить родителей понять, что я с ними. Ни к кому не могла даже притронуться. Мои руки проходили прямо сквозь них.

Тарлах посмотрел на Уну, потом закрыл глаза. Быстрая смерть воина в битве — одно дело, но это… и то, что последовало, несравненно хуже. Он не мог даже представить себе, что стало бы при таких обстоятельствах со взрослым мужчиной, тем более с этим чувствительным любящим ребенком.

Сама девочка не заметила его реакции. Она выполняла трудное задание и намерена была довести его до конца.

— Так как я ничем не могла им помочь, я вернулась к Адиле и стала ждать, пока она не присоединится ко мне. Вероятно, надеялась как-то связаться с ней, предупредить, чтобы она не боялась.

К концу она стала такой тихой, что мне показалось, будто она уже может почувствовать мое присутствие, но когда она освободилась, то словно стала одержимой или взбесилась. Она всегда была худенькой, и до того, как нас закрыли в пещере, но теперь ее лицо… — Катрин нахмурилась в поисках соответствующих слов. — Лицо ее больше не играло, не сияло, как будто это была не Адила.

Я попыталась поговорить с ней, но она как будто не замечала меня. Бегала по пещерам, ничего не видя вокруг.

Девочка снова вздрогнула и замолчала. Ей не хотелось рассказывать дальше, но это часть их истории и она должна быть рассказана до конца.

— Проходили дни, нас искали. Но-эль испугался, что найдут наши тела или, что еще хуже для него, Адилу найдут еще живой, и потому вернулся, чтобы получше скрыть следы содеянного.

Адила… Адила была там. Она почувствовала его присутствие под землей и пришла к нему. Он ясно видел и ее, и ее лежащее тело. Никто не знает, что она тогда сделала, только Но-эль закричал и побежал.

Ничего хорошего это ему не принесло. Адила погналась за ним. Она бежала быстро, быстрее любой лошади. Она не смотрела на него, скорее сквозь него, но догнала и обхватила его руками. А потом словно утратила к нему всякий интерес. — Катрин пристально смотрела на стол. — Он… он начал умирать, еще не добравшись до Лормта.

Сначала я решила, что все ужасное уже кончилось, что Адила отомстила за нас и больше не будет убивать людей, но, к сожалению, получилось не так. Она больше не была моей младшей сестрой, она вся превратилась в гнев и ненависть. А ведь Адила была самой нежной и доброй девочкой в мире. Она никому не причиняла вреда, что бы с ней ни сделали.

— Но почему ее можно было видеть? — спросил Дуратан, впервые прервав рассказчицу. — Ведь ты-то оставалась невидимой.

— Адила так и не стала настоящим духом, пока ее не освободил Горный Сокол.

— Это ты плакала после каждого ее нападения?

Катрин кивнула.

— Я не могла этого вынести. Большинство этих бедняг не заслуживали смерти…

— А почему она пощадила меня? — быстро прервал ее командир фальконеров.

— Я думаю, она застала тебя спящим в темноте. Когда я нашла ее, она смотрела на тебя со странным любопытством. Все остальные пугались, некоторые даже пытались убить ее.

— Я так и думал, что причина должна быть такой. Ты попыталась с ней связаться?

— Да, но она по-прежнему меня не слышала, и я ждала в надежде.

У Аден перехватило горло.

— Ты все это время, все эти столетия провела в темноте? — удивилась она.

— О, нет! Я много раз бывала на поверхности, в Лормте и в окрестных фермах. Мне нравилось слушать ваши разговоры, как вы обсуждаете разные проблемы, даже когда не понимала, о чем вы говорите.

Женщина пораженно взглянула на нее.

— Ты была здесь, в наших комнатах, и мы позволяли тебе уйти, не предложив помощь?

— Но вы не знали, что я здесь, — тактично возразила Катрин. — Мне так нравилось в Лормте. Зимой бедная Адила всегда спала. — Губы Катрин задрожали. — Она… она не знала, что натворила, когда просыпалась.

— А почему ты не оставалась с нами подольше, дитя? — спросил Квен. — Ты ведь все равно ничем не могла помочь сестре.

— Могла! Я удерживала ее от выхода из пещер. Понимаете, она не могла пройти сквозь меня, а я всегда успевала к ней, когда она собиралась выйти наружу. Только в темноте я не могла справиться с ней.

— Вы обе должны были освободиться, — недоумевал Тарлах, — но вы по-прежнему в нашем мире, и мы вас видим.

— Вы не могли бы разговаривать с нами, если бы не видели нас, поэтому Янтарная Леди наделила нас даром видимости. Вы ведь знаете, она многое может.

— Ганнора? — прошептала Уна. — Вы ее видели?

— Да, и она замечательная! — Девочка улыбнулась, вспоминая эту встречу. — Она нас обняла и встретила так хорошо, что мы почувствовали себя как дома, хотя я знала, что перед нами еще долгий-долгий путь.

Мягкость покинула ее, сменилась встревоженной целеустремленностью.