Колдовской Мир

Это была каменная чаша, сделанная в виде сложенных ладоней, но руки были не вполне человеческими; пальцы очень длинные и тонкие, узкие остроконечные ногти покрыты блестящим металлом. Чаша была красно-коричневая, гладкая, полированная.

— Что это? — с любопытством спросила я.

— Зеркало видения. Им пользуются, как хрустальным шаром, только сюда наливается вода. Не знаю, как эта вещь попала сюда, но она не должна здесь оставаться. Дотронься до нее, Каттея.

Она протянула мне чашу. Я прикоснулась к ней и вскрикнула от неожиданности, камень был не холодным, как я ожидала, а горячим, почти обжигающим. Но Джелит держала чашу и, казалось, не чувствовала жара. А я ощущала не только жар, но и волну Власти и поняла, что это могучая сила, которая может служить нам оружием, как и меч, так естественно взятый отцом.

Мать взяла обрывок шелка, также лежащего на жертвеннике, завернула в него чашу и спрятала ее под тунику. Отец прицепил к поясу меч и сунул туда же боевой топор для равновесия.

Эта куча награбленного наводила на мысль, что в ту снежную ночь победителями стали рейдеры, а не вупсалы. Я была уверена, что все это оставили здесь именно рейдеры. Я ни разу не видела, чтобы вупсалы оставляли где-нибудь свои сокровища, кроме как в гробнице Утты.

Теперь, прежде чем уйти отсюда, надо было удостовериться, что из народа Айлии никого не осталось. Я объяснила это родителям, и они согласились со мной. Сейчас была середина утра, солнце приятно пригревало. Снега уже не было, лениво жужжали насекомые, и мы слышали утреннюю перекличку птиц.

Пока мы не ушли с мыса, я все время была в напряжении, ожидая контакта с Хиларионом, его зова или вопроса: куда мы пошли и зачем. Но теперь мы вошли в покрытый почками кустарник, в нормальный для глаз мир, и мое напряжение немного спало.

Но я все еще сомневалась и сознавала, что мы не освободились от своего спутника, которого я меньше всего хотела видеть.

Когда мы обследовали поселок, стало ясно, что он пуст, и не потому, что племя отправилось в странствия. На ветру полоскались разорванные шкуры палаточных крыш.

Мы осторожно прошли по развалинам. Я нашла хижину, из которой бежала — когда?

Для меня это было несколько дней назад. Морские разбойники побывали и здесь. Сундук Утты был опрокинут, свертки с травами разорваны и содержимое из них высыпано и перемешано.

Мать поднимала то сухой листок, то щепотку травяной пыли, нюхала и бросала, покачивая головой. Я поискала рунные свитки, приведшие меня в цитадель, но их не было. Видимо, рейдеры решили, что это ключ к какому-нибудь кладу. В дальнем углу мы нашли кувшин с дорожной пищей из вяленого мяса, спрессованного с сухими ягодами. В данный момент для нас это было дороже любых сокровищ.

Айлия стояла за дверью, где ее оставили и, казалось, не видела ничего вокруг и не сознавала, что вернулась в свой поселок. Отец пошел по другим палаткам, но быстро вернулся.

— Место смерти, — угрюмо констатировал он. — Уйдем отсюда.

У меня не было друзей в племени. Я была пленницей, но никогда не была им врагом, и их смерть всегда будет на мне: они верили в мой дар, а я погубила их.

Мать прочла мои мысли, обняла меня и сказала:

— Нет, потому что сознательно ты не обманывала их, и тебе ничего не оставалось, как предоставить их своей судьбе. Ты не та, которой они верили, и ты не могла держаться за выбор, который они заставили тебя сделать. Так что не бери на себя чужой груз. Это зло жизни, и в какой-то мере люди сами виноваты, когда это зло приходит как судьба.

Слова, предназначенные для утешения и облегчения, сейчас однако были только словами, хотя и задержались в моем мозгу и позднее я вспомнила их.

У нас не было ни саней, ни сильных собак, не было настоящего проводника. Мы знали, только, что нам нужно идти на запад. Сколько времени займет путешествие в Долину и много ли опасностей подстерегает нас на пути — можно было только гадать.

Я думала, что вспомню дорогу по берегу реки, через страну от места горячих источников, но когда я сказала об этом отцу, он покачал головой и ответил, что, если долина горячих источников так хорошо известна кочевникам, то лучше обойти ее и направиться прямо на запад. Это была хорошая мысль, хотя мы и не могли быстро идти пешком, особенно с Айлией, которая под нашим контролем шла, но о ней надо было заботиться, как о неразумном ребенке.

Итак, мы повернулись спиной к морю и цитадели на мысе. Продуктов у нас почти не было — скверное на вкус мясо, принесенное из того мира, и кувшин из поселка. Но зато недостатка в воде не было, потому что здесь было множество ручьев, оживших с приходом весны.

Отец поднял с земли два округлых камня и сделал удивительное оружие, какого я никогда не видела. Он скрепил камни ремнем, затем раскрутил над головой и пустил для начала в куст. От удара и веса камней ремень закрутился вокруг ветки и оборвал ее, а с нее почки. Отец засмеялся и пошел освобождать ремень.

— Похоже, я не разучился, — сказал он.