Колдовской Мир

Последнее было великим именем. Магнус Осберик удерживал Салкаркип и взорвал ее вместе с собой и напавшими колдерами, когда не осталось надежды на спасение.

— …Финне, — продолжал отец называть имена пограничников Древней расы, салкаров и некоторых фальконеров.

Все эти люди стояли когда-то рядом с ним, но теперь уже умерли, и наша магия не могла им повредить.

Когда он кончил, еще не все шарики получили имена, заговорила Джелит.

Имена, которые она называла, как-то особенно щелкали в воздухе. Она называла не воинов, а Мудрых женщин, ушедших за финальный занавес.

Она замолчала. Один шарик остался не названным. Что меня заставило? Ничья воля не входила в меня, не давила на мозг, не направляла мою руку, однако я сделала то, о чем и не помышляла. Я указала на последний шарик и назвала имя — не мертвого, а живого. Имя, которое я никогда бы не произнесла без принуждения, неизвестно как сорвалось с моего языка:

— Хиларион!

Мать бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, но ничего не сказала, направив всю свою силу на призыв. Мы с отцом помогали ей. И вот из крошечных кучек земли, слюны и травы стали появляться фигуры, имеющие внешность названных людей. Были они настолько реальны, что можно было коснуться их и почувствовать их твердые тела. Они держали в руках оружие, готовые сражаться, и могли на самом деле убить.

Последний шарик, который я назвала, не принес плода. Я подумала: «Неужели только страх перед Хиларионом и, может быть, желание думать о нем, как о мертвом, отдаленном от нас, толкнуло меня на сей акт?»

Но сейчас не было времени для праздных размышлений, потому что с гребня холма спускалась армия, вызванная нами.

Впереди шли воины, за ними с полдюжины женщин в серых мантиях, у каждой из них на груди горел колдовской драгоценный камень, угрожавший врагу неизмеримо больше, чем сталь мечей воинов.

Так сильна была эта галлюцинация, что если бы я не видела сама процесс создания чар, я приняла бы эту готовую к сражению силу за настоящую живую армию. Но один шарик остался. Я хотела разрушить его, но обнаружила, что не могу этого сделать, и оставила его лежать, пока мы вчетвером пошли за армией, спускавшейся по нашей воле к воде.

Не знаю, кто из осаждавших первым заметил наступающих, только они все внезапно отхлынули от берега и кинулись на нас. Воины стали рубить, хотя сначала я думала, что враг почувствует нереальность армии и отнесется к ней, как к иллюзии.

Затем к нам повернулись сарны-всадники, и от них полетели огненные копья. Но никто из тех, в кого они целились, не крутился в пламени и не падал мертвым. И как только наши воины встретили Серых, так Мудрые женщины из второй линии послали вперед лучи из своих драгоценных камней.

Лучи эти, коснувшись головы кеплианца или его всадника, видимо, вызывали безумие, потому что кеплианцы с воплями бежали, но время от времени останавливались, дико лягаясь, скидывая и затаптывая своих всадников, которых не коснулись лучи.

Главным для нас было выиграть время.

Я хорошо понимала это и старалась вместе с родителями крепко держать энергию, питавшую эту иллюзию. Клубы тумана потянулись от острова к нам. Туман этот был практически нереален, его нельзя было разрубить мечом, и лучи, казалось, не вредили ему, хотя он старался отклониться от всего, что целилось в его центр.

И, как будто этого всего было мало, подошло ближе и то загадочное, что мерцало на другой стороне реки. Но сарны-всадники и Серые не делали никаких попыток перебраться на этот берег и принять участие в сражении или хотя бы доплыть до острова. Они как бы ожидали возможности к отступлению, оставив это странное существо вести битву.

Мать внезапно взмахнула рукой, и отец тут же оказался рядом и обнял ее за плечи, поддерживая. Меня задело лишь боковой струей этого хаотического завихрения, косо ударившего в нас, но мать, видимо, получила полный удар. Совершенно ясно, что удар этот исходил из того мерцавшего невидимого нечто. Но если оно предполагало небрежно уничтожить нас такой тактикой, то скоро поняло, что мы гораздо сильнее, чем оно думало.

Наши иллюзорные отряды не упали замертво и не ослабели. Они просто перестали существовать, потому что энергию, дававшую им жизнь, мы отвели для собственной защиты. Но наша армия успела расчистить дорогу к берегу, и люди на острове быстро воспользовались передышкой. Я видела, как встали рентанцы, ранее лежавшие в глубине, на них садились люди и, размахивая энергетическими хлыстами, сметали остатки нечести. Затем громадными прыжками через воду они бросились к нам.

Впереди был Кемок, за его спиной сидела Орсия. Ее волосы и перламутровая кожа поблескивали от воды. За ними ехали зеленые люди — четверо мужчин и две женщины.

— Садитесь! — крикнул брат.

Отец почти швырнул Айлию к одному из зеленых всадников и помог матери сесть позади второго. Я протянула руки к одной из женщин и взобралась на ее рентанца, а отец сел к одному из мужчин-всадников.