Колдовской Мир

— Вы видели? — Было ли это обвинением или радостным признанием? Он не имел времени на размышление: снаружи прозвучал гонг.

— Алдис! И с нею охрана! — Волшебница пересекла комнату и отдернула гобелен, за которым Корис спрятал топор. — Туда! — приказала она. — Они обыщут дом, как всегда делают. Не нужно, чтобы они обнаружили ваше присутствие.

Она не дала ему времени на возражения, и Саймон обнаружил, что находится в слишком тесном для него месте. Но тут же он понял, что это скорее не шкаф, а укрытие для шпиона. В резьбе находились отверстия как для доступа воздуха, так и для осмотра комнаты.

Все произошло так быстро, что он не успел опомниться. Трегарт уже собрался выйти, когда обнаружил, что изнутри нет щеколды. Его закрыли вместе с топором Вольта.

С нарастающим раздражением Саймон прижался лбом к резной стене, чтобы получше видеть комнату. И затаил дыхание. Вошла женщина. Вместе с ней — два солдата, которые тут же начали заглядывать во все углы и за занавеси.

Волшебница рассмеялась, глядя на них. Потом через плечо бросила кому-то, оставшемуся по ту сторону двери:

— Похоже, что одного слова в Карсе недостаточно. Но когда этот дом и живущие в нем обвинялись в злых делах? Ваши псы могут найти немного пыли и паутину — признаю, что я не очень хорошая хозяйка. Но они своими поисками напрасно тратят ваше время, леди.

В ее словах звучала еле слышная насмешка. Саймон оценил ее словесное искусство. Она говорила как взрослый о детских шалостях, как будто испытывала нетерпение заняться другими, более важными делами. И приглашала невидимую собеседницу присоединиться к ее взрослости.

— Хальсфрик! Доннар!

Воины вытянулись.

— Ищите в других частях дома, если хотите, но оставьте нас наедине.

Воины встали по сторонам двери, и вошла другая женщина. Потом солдаты вышли, волшебница закрыла за ними дверь и повернулась к вошедшей. Та сбросила роскошный плащ, который образовал на полу алое озеро.

— Добро пожаловать, Алдис.

— Время тратится, женщина, как ты уже заметила. — Слова звучали хрипло и вместе с тем как-то бархатно. Такой голос мог свести с ума мужчину.

Фигурой любовница герцога вовсе не напоминала портовую шлюху, с которой сравнила ее волшебница, перезрелую и пышную. Это была юная девушка, еще не вполне уверенная в своих возможностях, со скромно прикрытыми маленькими высокими грудями. Женщина противоречий — резвая и спокойная одновременно. Разглядывая ее, Саймон понял, как она могла так долго и успешно удерживать такого развратника, как герцог.

— Ты сказала Фирте… — снова резкая нота, обернутая в бархат.

— Я сказала вашей Фирте, что могу делать и что необходимо делать, — волшебница была так же резка, как ее клиентка. — Устраивает вас это?

— Устроит, если ты докажешь свои способности, и не раньше. Дай мне то, что обеспечит мне безопасность в Карсе, и тогда требуй плату.

— У вас странный способ заключать сделки, леди. Все преимущества на вашей стороне.

Алдис улыбнулась.

— Но если ты обладаешь Властью, как утверждаешь, мудрая женщина, ты можешь не только помогать, но и заставлять. Я для тебя в таком случае легкая добыча. Говори, что я должна делать, и быстро: я могу доверять тем, снаружи, лишь пока держу их жизни в своих руках. Но в городе есть и другие глаза и уши!

— Дайте мне вашу руку. — Женщина Эсткарпа подняла с пола чашку. Алдис протянула украшенную кольцами руку, волшебница уколола ее иглой, взятой из платья, и капля крови упала в чашку. Колдунья долила туда жидкости из бутылки и смешала все, потом раздула огонь в жаровне.

— Садитесь. — Она указала на табуретку. Когда Алдис села, волшебница положила ей на колени доску, на которую поставила жаровню.

— Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.

Волшебница начала петь. То неуловимое, что встревожило в этой комнате Саймона, что вспыхнуло в тот момент, когда она начертила знак, теперь улетучилось из комнаты.

Однако в пении содержалось очарование, изменявшее мысленные образы, вызывавшее ответные изображения. Саймон прикусил губу. Подходящая магия для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной чистоты Эсткарпа. И она начинало действовать и на Саймона. Он заткнул уши, чтобы не слышать, не ощущать поднимающегося в теле жара.

Трегарт отнял руки лишь тогда, когда увидел, что губы волшебницы перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились, она смотрела невидящим взглядом, пока колдунья не сняла у нее с колен доску с жаровней.

— Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, — вся жизнь ушла из голоса волшебницы; она говорила, преодолевая усталость.

Алдис взяла у нее сверток, сунула его за лиф платья.

— Будь уверена, я правильно использую ее! — Она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.

— Я узнаю сама, леди.

Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как будто нуждаясь в опоре. На лице ее выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.

Глава 5 ТРИ ЗВУКА РОГА