Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла "Колдовской мир")

И вот Колард в сопровождении Шерваны пришел в будуар леди Джесинды. Он старался идти прямо, насколько позволяло его искривленное тело: маска плотно закрывала его лицо от всех глаз, и главным образом от глаз Джесинды.

Говорили, что она маленькая, когда видели ее обложенной подушками и укутанной меховыми плащами; теперь же, когда она сидела в кресле с высокой спинкой, она казалась еще меньше. Длинные волосы цвета темного меда, заплетенные в косы и перевязанные лентами, лежали на сгорбленных плечах. Из всего остального были видны только бледное узкое лицо и две белые руки, лежавшие на доске, что положили над ее коленями. На доске стояли все фигурки людей и животных, которые ей послал Колард. Впоследствии он даже не мог вспомнить, как они поздоровались. Как будто два старых друга встретились после многих несчастий, сели на солнышке и радуются теплу и своей встрече. Она расспрашивала о его работе, а он рассказывал ей о своих снах. А затем она сказала нечто, задержавшееся у него в мозгу:

— Ты счастливый, Колард, что у тебя магические пальцы и ты можешь сделать свои сны живыми. И я счастлива, что ты разделил их со мной. А теперь назови мне эти вещи!

Каким-то образом он начал давать названия каждой фигурке, а она кивала головой и говорила:

— Совершенно правильно! Ты точно назвал их!

Это само по себе было сном, — думал он потом, когда ковылял домой рядом с Шерваной. Он всю дорогу молчал и переживал все заново, все то, что мог вспомнить.

Наутро он проснулся с настоятельной потребностью работать. Он работал дни напролет с ощущением, что должен выполнить задачу, а времени у него было мало. Теперь он делал не просто маленькую фигурку, а холл в миниатюре… холл, какой мог быть разве только у высокого Лорда. Ароматное дерево для панелей и металл — все тот же странный металл.

Выбившись из сил он засыпал, иногда голод слишком донимал его. Он тщательно и вдумчиво делал всю обстановку холла. Сделал на возвышении два высоких кресла. Они были пусты — и это было неправильно. Колард провел рукой по лицу без маски — в первый раз грубые рубцы не имели для него никакого значения. Чего-то не хватало, а он так устал, что не мог даже думать.

Он упал на постель и заснул так крепко, что вроде не видел никаких снов. Однако, проснувшись, он знал, что надо сделать. В нем снова возникло ощущение срочности, так что он жалел минуты, потраченные на еду.

Он работал с бесконечной тщательностью. Он не знал, сколько времени прошло, но у него были готовы те, кто должен был сидеть на высоких креслах в холле, и он поместил их туда.

Женщина — не с изуродованным и горбатым телом, а стройная и прекрасная, способная ходить, бегать и ездить верхом. Но лицо ее было лицом Джесинды — и в этом никто не смог бы усомниться.

Мужчина… Колард повертел его, задумчиво оглядывая. Нет, это было не его лицо… но он знал, это так — правильно. И когда он посадил их обоих в высоком холле, он оглядел хижину другими глазами.

Он встал и умылся, надел свою лучшую одежду, довольно жалкую, впрочем, потому что в последние годы одежда служила ему только для прикрытия тела, но не для получения удовольствия, затем убрал свои инструменты, которые он сделал сам, собрал все фигурки — первые свои работы, те, что были слишком гротескными или страшными, и сунул их в плавильный костер.

Холл он завернул в кусок ткани и взял с собой. Вещь была тяжелая и шел он медленно. Но когда он вышел в конец деревни, то его поразили движение и освещенные факелы на улицах — так бывало только при каких-либо важных событиях. Замок тоже был весь освещен факелами.

Холодные пальцы страха коснулись Коларда, и он повернул обратно, к дому Шерваны. Когда он стучал в ее дверь, он весь покрылся потом, хотя ночной ветер был достаточно холодный.

Не получив ответа на стук, Колард сделал то, чего никогда не делал: приподнял щеколду и вошел без приглашения. Странный запах наполнял комнату, в каждом конце стола горело по голубой свечке, а между свечами лежали предметы, которые, как он догадался, относились к Мудрому Искусству — развернутый свиток пергамента, прижатый по краям двумя странно окрашенными камнями, миска с мерцающей и вспыхивающей искрами жидкостью, нож, положенный крест-накрест с рунным жезлом.

У стола стояла Шервана. Он испугался, что она рассердится, но она кивком подозвала его, как будто ждала его прихода. И хотя до этого он отмахивался от ее тайн, тут он подошел с ощущением чего-то неладного и с чувством, что времени остается все меньше. Он не поставил свой груз на стол, пока Шервана, опять-таки не говоря ни слова, жестом не приказала сделать это. Он развернул ткань. В свете голубых свечей маленький холл… У Коларда захватило дух и ему показалось, что он смотрит издалека в настоящую реальную комнату.

— Итак, вот он — ответ, — медленно произнесла Шервана, наклонившись и внимательно осмотрев весь холл, как бы удостоверясь, что он подходит для ее целей. Затем она выпрямилась и снова взглянула на Коларда.

— Случилось многое. Ты не слышал?

— О чем? Я работал над этим. Что-нибудь с леди Джесиндой?