Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла "Колдовской мир")

Вы видите здесь плоды многолетнего коллекционирования, потому что из-за войны янтарь вообще не продавали. Так что здесь его больше, чем полагалось бы иметь в одном месте при естественном порядке вещей. — Он положил ожерелье и достал с полки подвеску, форму которой Юсмей не могла разглядеть. — Это талисман Громового Щита, древняя вещь. Вы видите разницу? Он поднес подвеску к браслету. — Чем старше вещь, тем больше она выставляется на воздух и носится, тем глубже и богаче становится цвет янтаря. — Он положил браслет, но подвеску все еще держал в руке. Выражение лица его слегка изменилось. И Юсмей показалось, что он особенно внимательно посмотрел на Джерарда, а потом на Эннет. Наконец его темные глаза, цвета которых Юсмей не могла назвать, повернулись к ней, словно вытягивая из нее против ее воли ответ на неизвестный вопрос.

— Кейту здорово повезло, — сказал Джерард, — Больше, чем Упсдейлу в старые времена.

Глаза Хайла отвернулись от Юсмей. Она чувствовала себя неловко и удивлялась, что в ней могло привлечь его внимание.

— Упсдейлу, милорд? — спросил он тоном, приглашающим к объяснению.

— Здесь была треснувшая скала, где тоже добывали янтарь. Не очень много, но достаточно, чтобы жить безбедно, — сказал Джерард. — Но потом обрушился оползень и завалил все, так что и раскопать нельзя. Если там что-то и осталось — оно так же бесполезно, как если бы лежало на дне моря.

— Печальная потеря, милорд, — согласился Хайл.

Эннет встала и пошла от стола к столу… Она прикасалась пальцами то к ожерелью, то к искусно сделанному обручу для волос с янтарными цветами и листьями. Юсмей же сидела на месте и смотрела на Хайла из-под опущенных век. Она знала, что он знает о ней, как и она о нем. Эта ее сосредоточенность на мужчине рождала какое-то жаркое возбуждение. Но ведь он был всего лишь купцом.

Наконец они ушли. Выйдя из лавки, Юсмей глубоко вздохнула. Один из слуг в капюшоне вынул из гнезда сгоревший факел и заменил его новым. Руки его были в перчатках, и это было странно, потому что простые люди носили перчатки только в сильные холода. Но самое удивительное, что в конце каждого пальца был изогнутый коготь, длинный, как у хищной птицы или зверя. И Юсмей не могла понять, зачем так украшать перчатки. Хотя… у жителей Долин немало суеверий. Защитные амулеты общеприняты. Ведь у ней самой висел такой амулет. Может эти иноземцы носят когти какого-нибудь животного в качестве защитной магии? На этом ответе она и остановилась. Но она не могла забыть, как Хайл уставился на нее, и обнаружила, что ее ответное возбуждение продолжается. Его лицо стояло у нее перед глазами, и она старалась представить себе Кейт, из которого он приехал, и его жизнь там.

Дома она рассеянно слушала болтовню Эннет насчет ожерелья. Но одна фраза резко вывела Юсмей из задумчивости:

— Милорд, неужели ничего не осталось от того янтаря, что находится в Упсдейле? Наверное, ваш дед не весь его продал.

— С тех пор прошло много лет, милочка. Помнится, у матери оставался один амулет.

Юсмей невольно положила руку на грудь защитным жестом. Эннет и так взяла все, а теперь хочет взять и его! Но талисман Гуппоры принадлежал Юсмей, и она будет сражаться за него.

— Но это правда, что то место, где его находили, нельзя раскопать? — настойчиво расспрашивала Эннет.

— Истинная правда. Когда стало ясно, что начнется воина, мой отец очень нуждался в средствах на вооружение. Он обратился к человеку, который работал на железных рудниках Южной гряды, и хорошо заплатил ему за консультацию. Но тот поклялся, что скалу не убрать никакими силами.

Юсмей почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, Эннет хоть прекратила свои расспросы относительно оставшегося янтаря. Она простилась с братом и невесткой и пошла спать. Сон пришел к ней не сразу. Когда же она наконец уснула, рука ее продолжала защищать амулет Гуппоры. Проснувшись, она не помнила своих снов, но осталось только ощущение чего-то важного.

Леди Марчпойнта и Дайрни пришли утром, они выражали восхищение товаром Хайла, за который выложили там немалую сумму. Увидев надутые губы Эннет, Джерард отломил одно из серебряных колец с перевязи меча.

— Если этого хватит на что-нибудь, — сказал он, — то возьми, дорогая. Больше ничего дать не могу.

Эннет быстро поблагодарила. Она знала по опыту, насколько далеко могут заходить ее просьбы.

Итак, Юсмей неохотно пошла во второй раз в лавку Хайла. На этот раз слуг в капюшонах не было видно. Но в дверях на скамейке сидела женщина странного вида.

Она была очень толста. Ее круглая голова, казалось, сидела прямо на плечах. Как и люди в капюшонах, она была одета в тускло-коричневую одежду, только на ее платье были вышиты толстыми черными и белыми нитками какие-то символы. Пояс был сплетен из таких же черных и белых ниток. Ее жирные руки лежали на коленях ладонями вверх, будто ждали подаяния, и она пристально разглядывала их. Скрученные пряди грубых жестких волос висели из-под вуали, укрепленные шнурком, лицо широкое, над верхней губой и на отвисшем подбородке торчали волосы.