Колдовской мир. Том 2

ДЖОЙСАН

Мы стояли под луной на каменных плитах. На моей груди светился грифон. Торосс выскользнул из моих рук и упал. Я опустилась возле него на колени и подняла рубашку, чтобы разглядеть рану. Голова его лежала на моих коленях и из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Когда я увидела рану, то никак не могла поверить, что он смог пройти так далеко и остаться живым. Я понимала, что рана смертельна, но я отрезала ножом кусок ткани и перевязала ее, чтобы остановить кровотечение. Правда, я не понимала, зачем это делаю: ничто теперь не могло помочь 1 о россу. Я ласково прижала его голову к себе. Только этим я могла облегчить ему наступление смерти. Ради меня он не пожалел своей жизни. В свете луны и светящегося шара с грифоном, я рассматривала его лицо. Какие повороты судьбы свели нас вместе? Если бы я могла, я бы с радостью назвала Торосса своим мужем. Почему же я не смогла? В библиотеке Монастыря я прочитала множество старых книг, и в одной из них утверждалось, что человек живет не одну жизнь, а возвращается в этот мир в другое время, чтобы выплатить свой долг тому, кому чем-то обязан. Следовательно человек в каждой своей жизни связан с другими нитями, которые не принадлежат этому времени, а тянутся откуда-то из далекого прошлого. Сначала Торосс явился ко мне, угрожая обречь на позор наш род, желая увести меня с собой, настаивая на том, чтобы я нарушила священную клятву. И хотя я отвергла его притязания, он пришел ко мне, чтобы умереть у меня на руках, потому что моя жизнь значила для него больше, чем его собственная. Какой же долг он мне выплачивал, если старые книги говорят правду? Или, может, он возложил на меня долг, который мне тоже придется когда-нибудь выплачивать? Голова его шевельнулась. Я склонилась над ним и услышала горячий шепот Торосса:

— Воды…

Вода! У меня не было ни капли воды. Насколько я знала, ближе реки воды не достать, а река находилась от нас очень далеко. Я выжала полы своего мокрого плаща и смочила ему лицо, понимая, что этого ему мало. Потом в мертвенно-белом свете луны я заметила, что вокруг растут растения высотой с меня. На их мясистых листьях блестела роса, ее серебряные капли. Я узнала эти растения, их мне как-то показывала дама Мат. Но только эти были чересчур большими. Они обладали способностью конденсировать на листьях влагу при наступлении ночи. Я осторожно положила Торосса и направилась за неожиданным подарком судьбы. Затем я принесла ему воды, смочила ему губы и влила несколько капель в пылающий сухостью рот. Но и это было конечно мало, ничтожно мало, но, может быть, эти листья обладали каким-нибудь лечебным свойством. Вероятно, так оно и было, потому что даже этих капель хватило, чтобы утолить его жажду. Я вновь прижала его голову к себе и тут он открыл глаза, увидел меня и улыбнулся.

— Моя… леди…

Я хотела остановить его, но не за то, что он сказал, а потому, что ему нельзя было разговаривать. Он тратил на слова силы, которых и так осталось мало.

Но Торосс не послушался меня.

— Я… знал… моя леди… с самого начала, когда… увидел… тебя, — голос его становился с каждым словом все тверже, вместо того, чтобы слабеть. — Ты очень красива, Джойсан, очень умна… очень… очень желанна. Но это… — он закашлялся и струйка крови вытекла изо рта и потекла по подбородку. Я быстро вытерла кровь влажными листьями. — Но ты для меня далека… — Он долго молчал, но затем все же продолжал: — Не из-за наследства, Джойсан, ты должна мне верить. Я умру с тяжелым сердцем, если ты думаешь, что и желал стать наследником Икринта. Я — я хотел тебя!

— Знаю, — заверила я его и это было чистой правдой. Может быть, родственники и стремились, чтобы он женился на мне из-за наследства, но Торосс хотел именно меня, а не лордство. Мне было очень жаль, что я не испытывала к нему ничего, кроме дружбы и братской любви. Но не больше.

Он вновь стал кашлять и задыхаться. Говорить уже не мог. Я решила, что должна облегчить его страдания, и солгать ему так, чтобы он мне поверил.

— Если бы ты остался жив, я стала бы твоей, Торосс.