Колдовской мир. Том 2

На третий день я стал узнавать места, по которым ехал и неожиданно понял, что это леса, где я провел детство и юность. Те, кого я преследовал, теперь могли направляться лишь в одно место — в Пустыню. Они занимались Темным колдовством, и куда им было еще ехать, как не к источникам Темного Могущества, которого они так жаждут. Но зачем им Джойсан? Нанести мне душевный удар? Вряд ли Роджер мог додуматься до этого. По его мнению, я уже перестал представлять для него опасность, так как он вывел меня из игры. Грифона он получил, но зачем ему Джойсан? Я ехал и размышлял, придумывая все новые и новые гипотезы, но ни одна из них не удовлетворяла меня. Утром пятого дня я был на границе с Пустыней, совсем недалеко от того места, где начиналась дорога, ведущая к голой скале. Я уже не удивлялся, обнаружив, что следы идут именно в этом направлении. И вновь я ехал по древним каменным плитам дороги. Мне казалось, что это было очень давно, но тогда тут был не я, а совсем иной Керован, которого я совсем не знал. У меня появилось страшное желание, чтобы рядом со мной находился Ривал. Он так много знал, хотя и не был Прежним. Но увы, Рнвала не было, а те люди, за которыми я ехал, наверняка знали больше, чем он. Вечером я остановился на отдых возле дороги. Вокруг высились каменные утесы, на которых были вырезаны письмена. Мне показалось, что они напоминают те, что написаны у меня на браслете. Иногда, когда я смотрел на них, меня охватывало странное возбуждение. Создавалось впечатление, что я вот-вот прочту их, но затем все становилось на свои места и эти письмена оставались такими же загадочными, как и раньше. Как и тогда, мне казалось, что за мной наблюдают, но я знал, что само по себе это не опасно. Вскоре я доехал до загадочного лица, но перед этим я наткнулся на следы тех, кого преследовал. На камне перед лицом стоял сосуд, а возле него две кадильницы. В сосуде все еще сохранялась маслянистая жидкость, а кадильницы совсем недавно горели. Все это было сделано из черного камня или неизвестного мне металла. Однако, я не стал трогать руками эти загадочные предметы служения какому-то божеству. Вокруг браслета на моей кисти появилось предупреждающее голубое сияние, и я не мог оставить это просто так. Я взял большой камень и с его помощью разбил сосуд и кадильницы. По ущелью пронесся пронзительный звук. Словно они были живыми. Но оставлять их позади себя было нельзя — ведь в них могло найти себе прибежище Зло. Когда я добрался до звезды, которая привела в такой восторг Ривала, то не заметил никаких следов поклонения. Напротив, я обратил внимание, что они старались проехать по самой обочине дороги, как можно дальше от звезды. Вероятно, все они опасались ее, однако я не понял, что же внушало им ужас. Впереди находилась лишь каменная стена, ехать дальше было некуда. Путешествие мое подходило к концу, а у меня не созрело ни одного приемлемого плана. Единственное, что мне оставалось, это гордо направиться навстречу неизвестности. Поэтому я спешился и обратился к Хику:

— Дружище, ты хорошо служила мне. Теперь можешь возвращаться к тому, кто дал мне тебя, — я снял сбрую и бросил ее на дорогу, так как был уверен в неизбежности предстоящей мне смерти, но я сам выбрал этот путь, сам решил, что должен убить леди и погибнуть. Если Джойсан суждено умереть, пусть это произойдет от моей руки, и она умрет, избавленная от того Зла, которое они могли в нее вложить.