Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира

Как только она поползла вниз, к чёрной поверхности, отец выскочил из кабины и взобрался к нам. Он оказался прав в своих предположениях. Как только тяжёлая машина коснулась поверхности дороги, мы почувствовали сильный толчок, как от мощного речного течения и наполовину свернули с курса.

А если бы машина полностью развернулась и потащила бы нас в качестве беспомощных пленников к башням? Или сила моего отца одержит победу? Я лежала, крепко вцепившись в цепь, её звенья больно вдавались в моё тело, когда машина под нами дрожала и боролась с потоком. Она шла под углом, но всё ещё не поворачивала полностью, что означало бы гибель для нас. Я не была уверена, что мы хоть сколько-нибудь продвигаемся к цели.

Мы были уже далеко от той точки, с которой начали свой путь. А что будет, если на нас налетит какая-нибудь из транспортных машин? Я так живо представила себе эту картину, что, пытаясь стереть её, пропустила перелом нашей битвы.

Внезапно я обнаружила, что отец уже не лежит рядом со мной, а стоит на коленях и отвязывает сумки с провиантом. Он быстро крикнул остальным, и я, подняв голову, увидела, что они смотрят на землю за дорогой, на ту сторону, куда мы стремились. Затем отец крепко взял меня за плечо.

— Отпусти цепь! Когда я скажу — прыгай!

У меня не было никакой надежды на успех, но случается, когда один человек должен верить другому, и я, борясь со страхом, выпустила цепь, за которую так отчаянно цеплялась, и встала сначала на колени, а потом, с помощью отца, на ноги. Мать и Хилэриэн уже стояли, Айлия, вроде бы проснувшись, стояла между ними.

— Прыгай!

Я заставила своё безвольное тело сделать это усилие, не смея думать о том, что может случиться. К счастью, я упала на дюну, погрузилась в песок и встала невредимая, отплёвываясь и протирая глаза.

Отряхнувшись от пыли и пепла, я увидела другие покрытые пеплом фигуры, поднимавшиеся из таких же мягких холмов. С ними тоже ничего не случилось; незначительные ушибы, пепел в горле и в глазах — вот и всё.

Танк же теперь полностью развернулся по течению и быстро удалялся к башням.

Мы обшарили окрестные дюны, ища и выкапывая наши сумки. Затем Хилэриэн достал жезл, который для надёжности был спрятан под туникой, приложил его ко лбу и решительно указал вперёд.

— Туда. — Он смотрел куда-то в холмистую местность.

Айлия шла сама, хотя её нужно было держать за руку, и я знала, что мать поддерживает с ней мысленный контакт. Это было нелегко, и я сразу же стала помогать.

Идти по этому зыбучему песку-пеплу было очень тяжело. Иной раз мы вязли в нём по колено. Все дюны выглядели такими одинаковыми, что без жезла Хилэриэна мы потеряли бы направление, едва отойдя от дороги.

Но вскоре, увидев вдалеке что-то высокое, я узнала металлический столб, рядом с которыми мы оказались, когда прошли через Ворота. Страх немного отошёл от меня. Но найдёт ли Хилэриэн именно то место? Там ведь не было никаких ориентиров.

Наш проводник, по-видимому, не сомневался. Он вёл нас по извилистой, труднопроходимой тропе, но всё время возвращался на путь, указанный жезлом. Наконец он остановился у одного из столбов. Местность кругом потрясала однообразием. Трудно было поверить, что мы действительно достигли нужной точки.

— Здесь, — уверенно сказал маг. Он смотрел на место, ничем не отличавшееся от всего остального, овеваемое пыльным воздухом, что всюду поднимал ветер.

— Никаких признаков, — начал отец. Мать, защищая руками глаза, пристально посмотрела вперёд, затем согласилась:

— Что-то есть… Волнение…

Хилэриэн, казалось, не слышал. Он, словно художник, быстро взмахивал жезлом, как бы рисуя в воздухе контуры портала.

И в пыли, поднятой ветром — кто знает, может быть, это и не пыль была — оставались слабые линии рисунка, сделанного жезлом. Они образовывали прямоугольник, перечёркнутый в середине двумя линиями, которые шли из верхних углов к нижним. В четырёх секциях прямоугольника верхушка жезла выписывала теперь символы. Два из них были мне знакомы — они изменили форму со временем, другие же были новыми для меня, последний пятый символ пересекал все остальные. Когда Хилэриэн опустил жезл, мы увидели, что маг измучен и слаб, но всё ещё твердо стоит на ногах, несмотря на ветер и кружившийся песок.

Затем он снова начал обводить все детали своего рождённого из воздуха рисунка. Теперь тонкие группы линий приобрели цвет: сначала зелёный, переходивший в ярко-голубой, так что я снова увидела «защищающий» цвет Эскора. Но цвет не удержался и скоро поблёк, словно выцвел.

Маг помрачнел и начал прорисовывать рисунок снова, в третий раз. Цвет вновь заполнил изображение, а затем, хоть и не выцвел, но всё равно побледнел.

Мать взяла за руки меня и отца. Связанные физической цепью, мы связали и наши разумы. Энергию, родившуюся в нашем единстве, мать послала Хилэриэну. Тот с изумлением оглянулся на неё, а затем поднял жезл и опять нарисовал узор линий и символов.