Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира

Однако… я это сделал! Теперь мне известен секрет оборотней. Правда, я не мог объяснить, как это превращение далось человеку, не родному им по крови. Но ясно, что на время я могу победить в себе пардуса. Для этого нужно собрать внутренние силы, подчинить животное человеческому желанию и научиться удерживать превращение на время, достаточное, чтобы проникнуть в замок. Урсилла, как и Магус, станут ждать зверя. А я предстану перед ними человеком, которого они не посмеют ни схватить, ни убить – ведь восставшему против родича издавна грозит жестокая кара.

Впрочем, пока мне было далеко до возможности пробраться в Кар До Прон. Слишком недолговечно мое превращение, а действовать безрассудно я не посмею, как бы ни поджимало время.

Итак, я стал учиться. Днем прятался, а ночами, под убывающей луной, поворачивал ключ – и с каждым разом все легче становился Кетаном. Я рассчитывал, что к новолунию готов буду к попытке проникнуть в Кар До Прон, и потому ночами продвигался к замку, находя себе укрытие на день.

Я был уверен: то, что под этими огромными деревьями не все спокойно, мог почувствовать любой, кто ступил бы ногой в эти неизведанные места. Я не встретил никого из лесного народа, а Звездную башню обошел далеко стороной, сознавая, что она для меня по-прежнему закрыта. Однако происходило какое-то движение, приходы и уходы, которые можно было скорее почувствовать, чем увидеть или услышать. Не знаю, чуткие ли уши пардуса улавливали смятение, или сам я стал чувствительней к любым проявлениям Силы.

Попадались места, которые я обходил, сжимаясь от отвращения. С каждой ночью таких становилось больше, словно зерно зла, укоренившись, давало побеги, разрасталось, захватывая все больше пространства. В прошлый раз проникнув в глубину леса, я ничего подобного не ощущал.

Возможно, это надвигался прилив Тени, о котором говорил Пергвин. Если так, безлунное небо усиливало его. Ведь Тень всегда растет в темноте, а свет сдерживает или разит ее.

К ночи, которую назначил себе для входа в замок, я добрался до полей. Странности леса сильно обострили мою тревогу. В ту ночь легшие на поля сумерки, казалось, принесли с собой угрозу.

Много раньше обычного загорелись огоньки в домах селения и в окнах башен. Это тоже добавило мне беспокойства. У ворот наверняка выставили часовых. Я не смог бы спокойно войти в них, даже будучи человеком. К тому же я нуждался в одежде.

Неподалеку от лесной опушки стояла пастушеская хижина. Я прокрался к ней. Еще раньше я отметил одну странность: над крышей главной башни не развевалось знамя владетеля, а значит, Эраха в эту ночь не было в замке.

Смутно, словно с тех пор минул целый год, мне вспомнился разговор о сборе войск в замке главы клана Красных мантий. Я не считал прожитых в лесу дней, а назначенный день сбора, должно быть, уже настал. Поможет ли мне уход большей части гарнизона? Или те, кто остался, будут бдительнее обычного?

Я уткнулся носом в дверную щель. Пахло овцами – и человеком, – но все следы успели остыть. Просунув в щель лапу и с силой потянув на себя, я отворил дверь.

Внутри было голо и пусто. Удача простерла надо мной свое крыло: на крюке висел плащ из косматой овчины, какие носят по зимнему времени пастухи, собирая овец в укрытые от ветра загоны.

Верно ли тьма в ту ночь была гуще обычного, или я принимал желаемое за действительное? Я боялся поддаться обманчивой надежде. Наконец я напряг волю, и в хижине встал на ноги Кетан.

Укутавшись в длинный овчинный плащ, держась в тени башен, я двинулся к замку. Конечно же, у ворот стоял часовой. И он был начеку, вглядывался в темноту, как бы ежеминутно ожидая врага.

Я понурился. Справиться с этим человеком было мне, наверное, по силам. Я мог бы прыгнуть на него и в облике пардуса. Но нельзя ударить невинного, исполняющего свой долг. Я не сомневался: пролив его кровь, я погибну навсегда. Путь зверя не для меня.

Сдаться, добравшись так далеко, было невыносимо, но и выхода я не видел. В нарастающей досаде, отираясь около ворот, я что-то уловил тем самым чувством, что предупреждало меня о творящемся в лесах зле. Только на этот раз я уловил не угрозу, а действие Силы.

Потрясенный, я наблюдал, как окаменел часовой, устремив неподвижный взгляд в одну точку. Не знаю, из какого источника пришла Сила, сделавшая его безопасным для меня. Но я не упустил случая – быстро скользнул мимо него за ворота.

Позади послышался шум движения. Припав к земле, я развернулся, готовый наткнуться на острие меча. Но часовой, хоть и зашевелился, стоял ко мне спиной и не повернул головы. Быть может, он даже и не заметил минутного оцепенения.

Почему? Облегчение мое сменилось подозрительностью. Правда, в этой Силе я не уловил зла, но слишком уж удачно она пришла мне на помощь. А друзей, от которых можно было ждать такой услуги, у меня не было.

Урсилла!