Колдовской оберег

Валя поморщилась. Небесову чуть за тридцать, а он уже старый, да еще и волк. Всем, ну всем хочется ее научить уму-разуму!

– В этом деле все проще, чем тебе кажется. Смотри, какой расклад получается. Плюшев был одинок, близких родственников, кроме сестры, не имел. Значит, квартира достанется ей. Из чего следует, что у нее прямой интерес в смерти братца.

– Но ведь Казарцевой есть где жить. И это ее единственный брат! – возразила Валентина. Ей казалось невероятным, чтобы близкие люди убивали друг друга из-за квадратных метров. Она все понимала, бывает, что дележ бутылки приводит к семейной трагедии, но такое происходит среди маргиналов, а Дарья Казарцева производит благоприятное впечатление.

– Валечка! Не смеши меня! У Казарцевой сын подрастает, ему потом захочется жить отдельно, да и квартиры никогда лишними не бывают. А что брат, так это ни о чем еще не говорит – встречаются персонажи, готовые мать родную придушить ради собственной выгоды.

– Допустим, Миша, вы правы и Казарцева причастна к убийству брата. Но, кроме ваших домыслов, против нее ничего нет. Где доказательства?

– Я, Валечка, пришел к тебе не с пустыми руками, – широко улыбнулся Михаил. Ему нравилась роль старшего товарища. – Во время поквартирного обхода я решил заглянуть на огонек к Казарцевой. Посмотреть, что да как. Когда погибает человек с одним-единственным родственником, по-любому этот родственник попадает под подозрение. Казарцева, надо сказать, моему визиту не обрадовалась. Впустила со скрипом и сразу же объявила, что ей скоро нужно идти в салон красоты. Ясное дело, до моего прихода она никуда не собиралась.

– С чего вы это взяли?

– Валечка, такие дамы, как Казарцева, в салон красоты ходят только для того, чтобы подстричь волосы. Поверь старому гусару – у меня в этом деле глаз-алмаз.

Следователь не стала спорить. Она сама не помнила, когда в последний раз была в салоне красоты. И, как верно заметил Небесов, ходила туда лишь для того, чтобы подстричься. Но вслух она это говорить не стала, чтобы не выглядеть не следящей за собой клушей. Хотя, если у старого гусара глаз наметан, он это понял. Ее так и подмывало спросить, сколько Михаилу лет, раз он считает себя старым. Он ведь один из самых молодых оперов в отделе. И ростом – не гренадер, и внешность у него так себе: кустик белобрысых волос, словно коровой жеванный, бесцветные брови, невыразительные глаза… – словом, не красавец. Ему в свое время тоже небось доставалось от коллег, все принимали за мальчишку, вот он и отыгрывается.

– Ну, а может, Казарцева как раз записалась на стрижку?

– Зачем? У нее прическа подновлялась от силы неделю назад.

И здесь Михаил был прав. Стильная стрижка Дарьи была свежей, это Валя и сама заметила.

– Я нахально попросил чаю, и пока хозяйка с ним возилась, я успел осмотреть ее вещи. У Казарцевой в шкафу лежит парик. Угадай, какого цвета?

– Вы проводили обыск без санкции и понятых?! – возмутилась Валя.

– Неофициальный можно, – усмехнулся Миша.

– Но вы же понимаете, что добытые таким образом улики я не могу приобщить к делу.

– Понимаю, – лукаво прищурился Небесов, отчего его небольшие глазки превратились в щелочки. Он продолжал вести разговор в снисходительном тоне, но теперь его тон Валю не раздражал, ей стало интересно, что такого узнал оперативник.

– Парик у Дарьи рыжий? – предположила она.

– Умница! Рыжий, с пышными, длинными волосами, как описал Рыбаков. Но и это еще не все.

– Что же еще?

– В том же шкафу я видел босоножки на высоком каблуке. Лежали не вместе со всей обувью, а отдельно в пакете, словно она хотела их спрятать от посторонних глаз. Но самое интересное не это. Я съездил в «Успех» и узнал весьма любопытную подробность. Оказывается, в ночь на седьмое августа Казарцева отпросилась с работы и ушла в одиннадцать вечера.

– Вы хотите сказать, что она могла быть на пустыре, когда погиб ее брат?

– Именно. И не только была, но и поспособствовала его кончине. Вот такие дела, Валечка.

* * *

В следующий раз перед разговором с Казарцевой следователь Семирукова настроила себя больше не миндальничать с Дарьей Витальевной ввиду ее горя, поскольку в свете открывшихся обстоятельств вполне могло статься, что она сама помогла братцу отправиться в мир иной.

– Какие у вас были отношения с братом? – строго спросила Валентина с места в карьер, как только Казарцева вошла в ее кабинет и расположилась на предложенном ей стуле.

– Родственные, – не усмотрела в вопросе подвоха Дарья.

– Вы не ссорились? Брат с сестрой часто не ладят, – подсказала Валентина.

– Ссорились, конечно. А кто не ссорится?

– Что служило причиной ссор?

– Да разное. И не ссоры это были, а так – разногласия.

– А вот соседи говорят, что не раз слышали из вашей квартиры разговоры на повышенных тонах. Как вы это объясните?

Валентина мысленно поблагодарила расторопного Небесова, успевшего еще раз наведаться на Яхтенную улицу и опросить соседей Плюшева и Казарцевой.