Колдовской сезон

– Если бы ты был хоть наполовину так порядочен, как любишь себя, ты бы давно уже не был одинок.

– С чего ты взяла, что я непорядочный?

Дидре удивленно посмотрела на меня через плечо, направляясь ко входной двери.

– О, да ладно. В некоторые ночи ты возвращаешься домой только через несколько часов после рассвета. Неужели ты и в самом деле думаешь, что я поверю тебе, будто с каждым разом охота длится все дольше? Народ Тьмы всегда исчезает в одно и то же время. – Когда она открыла дверь, на ее губах появилась дерзкая усмешка. – Чем бы ты ни занимался там, Эм, это далеко не прилично.

С этими словами дверь за ней захлопнулась. Меня встретила тишина, прерываемая лишь потрескиванием разгорающегося пламени в камине. Я опустился обратно на подушки. После пережитой ночи я наслаждался покоем в своей голове. Больше не было никого, кто отравлял мой мозг. Капли дождя барабанили по окнам. Если внимательно прислушаться, можно уловить шум волн, разбивающихся о скалы снаружи. Мои веки отяжелели. Я закрыл глаза и предался сонному бреду, готовый поспать хотя бы несколько часов, совсем немного…

Раздался стук. Инстинктивно я подскочил и в течение нескольких секунд находился в позе, приготовившись атаковать. Но, когда он прозвучал в комнате во второй раз, я расслабился. Я знал этот тихий, робкий звук.

Почти бесшумно я поднялся, пересек комнату и открыл дверь. Свет луны падал на ее светлую кожу, преломляясь в чертах лица, похожих на эльфийские. Дождь промочил ее одежду; пряди волос цвета лисы прилипли к лицу девушки. Ее взгляд скользнул по моему телу и остановился на выпуклом месте трусов-боксеров. Изобель сглотнула.

– Привет.

– Привет.

Воцарилась пауза, во время которой мы просто смотрели друг на друга. Наконец на ее губах появилась улыбка, на которую мой желудок отреагировал странным толчком.

– Ты позволишь мне войти?

Я сделал шаг в сторону. С одежды Изобель капала вода. Я пошел в ванную и вернулся с полотенцем.

– Спасибо. – Изобель промокнула им волосы и выскользнула из сапог. Вздох облегчения вырвался из ее уст, когда Изобель села, вытянув ноги перед камином.

– Арчибальд Бернетт – самый утомительный, раздражающий и ненадежный партнер, которого только можно себе представить. – Она запрокинула голову и закрыла глаза. – И он хочет работать во дворце. Ясное дело. Прежде чем мечтать об этом, ему следует подумать о том, чтобы отработать свои смены нормально.

– Говори тише. Элин спит.

– Прости.

Я лег на диван. Изобель старалась сохранять невозмутимый вид, но от меня не ускользнуло, как ее взгляд неоднократно останавливался на выпуклости в районе моей промежности.

– Арчи взбалмошный, – подтвердил я. – В один момент он позади тебя, а в следующий – уже нет. Но если ты имеешь привычку полагаться на других, то ты в любом случае проиграла, Иззи.

Она сдвинула брови.

– Его маневры внезапного исчезновения могут привести к тому, что кого-нибудь убьют. И тебя тоже.

Я рассмеялся.

– Ничто не способно меня убить.

– Конечно. – Она закатила глаза. – Бессмертный Эм.

– Нет: достаточно умный, чтобы не позволить себя убить.

– Достаточно глупый, чтобы думать, что ничего не способно причинить ему вреда.

– Если ты думаешь, что я глуп, – я наклонился вперед, – то почему ты здесь?

Она опустила взгляд. Я усмехнулся и откинулся на спинку дивана.

– Да. Я так и думал, что ответа не будет.

Ее голова приподнялась.

– Тогда скажи мне, чтобы я ушла. – Гнев пылал в зеленых глазах Изобель. – Скажи мне, что не хочешь, чтобы я была здесь, и я уйду. – Я выдержал ее взгляд. Когда я ничего не ответил, Изобель посмотрела на меня с вызовом. – Да. Я так и думала, что ответа не будет.

На мгновение мой взгляд остановился на ней, затем я встал и зашагал по комнате.

– Чего ты хочешь, Изобель?

Она одернула свой рукав.

– Во всяком случае, не быть дома.

– Что-то случилось?

– Разве не всегда что-то происходит?

Я сел за обеденный стол, взял из миски яблоко и надкусил его.

– Тебе следует научиться договариваться со своими родителями.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

– Мои родители хотят управлять мной, Эм. Ты бы смирился, если бы кто-то диктовал тебе, как жить?

Я ухмыльнулся. Это казалось неуместным. Страшным, словно гром в теплый летний вечер.

– Я бы никому не позволил распоряжаться мной, Изобель. Никому.

– Я тоже. Вот почему я здесь.

– Ты здесь, потому что хочешь быть рядом со мной. – Яблоко треснуло, когда я снова надкусил его. – Я ненавижу лжецов. Придерживайся правды.

– Я не лгала.

Я повертел яблоко между пальцами.

– Ты позволяешь, чтобы с тобой делали что угодно. И эти «случайные» ночные прогулки – твой маленький бунт, когда мама и папа не смотрят.

Она поднялась на ноги. Волосы высохли и от жара камина сделались волнистыми.

– Тогда скажи мне, что, черт возьми, я должна делать, Эм? Ты знаешь, какую власть имеют над нами родители!

– Знаю ли я это? – Я поднял бровь и посмотрел на яблоко. Оно было все искусано и покрыто гнилыми пятнами. Так похоже на меня. – Может быть, мне стоит спросить свою мать, сосланную к Одиноким Сестрам, правда ли это. Или моего отца, который вонзил нож себе в грудь после того, как она ушла.