Колдовской знак (СИ)

Наверное, это было смешно. Они чуть не свалились с обрыва и чудом удержались на осыпающемся краю; мелкие камни и песок от любого движения летели вниз, забивались за шиворот и в волосы. Лежать было больно, Алекс слишком сильно придавил ногой правое колено, спину кололо. Плевать. Джейна лежала, раскинувшись и уткнувшись затылком в какой-то камень, и смотрела в светло-серые глаза, отражающие небо. Алекс не выдержал и хмыкнул, опустив голову. Смеётся над ней.

Измазанный грязью и измотанный, он сейчас тоже не блистал красотой. И всё же чувствовать тяжесть его тела было тепло… и приятно, и Джейна будет так лежать, пока он не…

— Аккуратно, — сказал Алекс, поднимаясь на локтях. Чуть не поскользнулся на поехавшей земле, но вцепился в какие-то корни и потом осторожно потянул Джейну за собой.

— Болит что?

— Немного… голова. Пройдёт.

Джейна забралась повыше, прижалась к куску скалы спиной и села. Осталась там, молча глядя на Алекса и ожидая ответа. Почему-то сейчас было ни капли не страшно, что она чуть не… погибла.

— Не могу, Джейна. — Он тоже отполз от края, уперевшись пятками, и опустился рядом. — Сама видела, что с тобой может случиться. Думаешь, магия — это просто?

— Нет. Знаю, что нет. Но я часто думаю о тех Четырёх… — Джейна перевела дыхание и продолжила: — Может быть — это правда так и есть? И есть эти боги. И моё видение было не просто так! Может наши способности и вправду даны свыше?.. И это не зло, что бы ни говорили другие.

Алекс молчал, глядя куда-то мимо. Ветер колыхал тёмные волосы, трепал длинные полы камзола и затёртый ворох рубахи, открывая загорелую шею со следами ссадин и царапин. И так вдруг захотелось коснуться его обветренного лица, привлечь к себе, увидеть снова — настоящего, живого.

— Мне надо знать. — Джейна с усилием отвернулась и тоже как заворожённая всмотрелась в простор перед собой. — У меня тоже ничего больше не осталось. Ни веры, ни матери, ни смысла! Ничего. Я схожу с ума, Алекс… — едва слышно прошептала она пересохшими губами.

Ветер мотал верхушки деревьев, выл в расщелинах скал. Продувал и её насквозь, делал пустой и звенящей. Скрипели высоченные стволы.

Алекс помолчал, но потом нехотя заговорил:

— Я живу с этим всю жизнь. И всю жизнь привык контролировать и сдерживать себя. Отчасти верил в чем-то Серым, отчасти считал себя опасным, а отчасти… неважно. — Он тоже привалился спиной к скалистой земле. — В любом случае я не знаю, что ты умеешь. Серые в тебе что-то почуяли, причём что-то странное. Я не могу ничему научить, сам себя до конца не понимаю… Могу только рассказать, что узнал в той книге.

Джейна кивнула.

— Как там говорилось, в нашем мире всё происходит из взаимодействия. Одно переходит в другое, непрерывно меняясь, обрывая и порождая всё новые связи. И что все мы и то, что нас окружает — это часть одного Вечного. Везде есть движение, даже в неживом. Движение ветра, полёт облаков, кружение звёзд на небе, трение сползающих ледников, разрушение гор. Волны, гонимые ураганом и штурмующие скалы. И этот основной для всей природы закон движения стирает границу между живым и мёртвым. Покоя нет и в смерти.

Как зачарованная, Джейна слушала его голос с едва уловимым акцентом. И его слова легко рождали образы целого мира, наполненного духом огромной силы и мощи, светом, теплом. То, что она всегда видела вокруг и ощущала где-то в глубине души… А видел ли это он? Верил ли?

На время позабылся и жгучий голод, и изматывающая усталость, и то, как хочется растянуться и сомкнуть глаза, не ожидая ни погони, ни опасностей дикого леса.

— Даже камни имеют своё дыхание, частицу изначального Духа, если верить Четырём, как бы невероятно это ни звучало… только это почти невозможно увидеть. А я как будто могу… почувствовать. Стать больше, чем есть. Понимаешь? Это странно звучит. Я почти никогда не делал это нарочно, всегда получалось само, бессознательно, а я боролся… Не знаю даже, есть ли сейчас такие же, как я, связанные со стихиями. Но и раньше нас было мало, Серые таких перебили в первую очередь, когда начали свою охоту.

Алекс взглянул на свои руки. Показалось, что пальцы на его левой руке опять нервно подрагивают, но он тут же сжал кулак.

— Море, вода — мне близки, Джейна, ты наверное и сама видишь. Я их чувствую, не знаю как. Но я не приказываю природе… Мы не боги, не надо прыгать выше головы, — он пытливо взглянул в глаза. — Но я могу стать частью стихии, будто сам превращаюсь в море. Но знаешь, что самое сложное? Вернуться в себя, в свои границы, снова стать человеком. Однажды меня это убьёт — в последние годы со мной что-то происходит, я страшно боюсь лишний раз потерять контроль. Потому что оно меня разрушает, размывает до основания. Я перестаю быть.

— Но как… что именно ты делаешь? — Джейна невольно подалась вперёд. — Вдруг я такая же?

Алекс долго и проницательно изучал её лицо.

— Думаешь?

— Я не знаю. Но хочу узнать.

Он устало повёл плечами.

— Как я могу рассказать? Это можно только чувствовать.

Джейна села вплотную, лицом к нему, коснулась руки.

— Тогда покажи.