Колдун-2

Проснулся через два часа, в глубоких сумерках. Небо еще не сделалось глубокого черного цвета, но звезды густо усыпали темно-синий, чистый небосвод. Месяц светит — яркий такой, рогатый. Так и представляешь, что на нем сейчас сидит черт и радостно размахивает руками. Или у черта лапы? Да какая разница…сидит, лохматый, и веселится! Я бы тоже на месяце посидел, а почему бы и нет? К чертовщине имею отношение, так что мне, на месяце нельзя покататься?

— Вообще-то Луна есть небесное тело! — нравоучительно пробормотал голос над ухом — И кататься на ней можно только в том случае, если она является космическим кораблем атлантов!

— Тьфу на тебя! Насмотрелись Рентиви, скоро превратитесь в сумасшедших бесов! — сплюнул я — Кстати, чего весь вечер отмалчиваетесь? Как вам ситуация с толстухой? Что скажете?

— А когда нам было с тобой говорить? То ты восстанавливался, то ел, то спал. Мы тебя и не беспокоили. А ситуация…ну что ситуация — замечательная! Толстуху ты крепко наказал. Теперь ей в этом мире трудно придется среди обычных людей. Человек, который не может сопротивляться злу — будет этим злом вскорости уничтожен. Ну и…все. Ты замечательно поработал, хозяин!

— А что скажешь насчет моего…хмм…умения лечить. Раньше ведь такого не было! Как это совмещается с умением насылать проклятия? И может ли вообще совмещаться?

— Хозяин, ты спрашиваешь то, на что сам знаешь ответ. Но если хочешь, я тебе все-таки скажу: прекрасно все совмещается. Я же тебе уже говорил — Чернобог и Белобог суть две половинки одного и того же божества — Рода, основателя и создателя всего сущего. Белобог лечит, Чернобог…другими делами занимается. Ты — колдун. Ты можешь многое из того, что недоступно тем же ведьмам. У них узкая специализация, ты — универсальный специалист. Так тебе понятно? Вашими, современными словами. Потому не надо тебе удивляться — просто делай то, что должен, что можешь. Нам нравится то, что ты делаешь. Нам с тобой хорошо. Продолжай и дальше, а мы тебе поможем. Кстати, а ты захватил подношение Хозяину погоста?

— То есть? — я отдернул руку от дверцы машины — Какое подношение?! Вы почему раньше мне не сказали?

— Ну…забыли. А ты и не спрашивал. Без подношения Погостовый, он же Кладбищенский может и не пустить на свою территорию.

— То есть?! Как это не пустить?! Как он может меня, да не пустить?

— Тебя. И не пустить. Убивать он не будет — ты отмечен Чернобогом — а вот не пустить, это запросто. Ты просто не войдешь на погост. А если все-таки сумеешь войти, он сделает так, что мандрагор не появится. Просто утянет его поглубже, и тот не услышит твоего призыва.

— Ну ты даешь! Ну вы чего в самом деле, заранее не могли сказать?

Я искренне расстроился. Вроде уже все — нацелился, все продумал, решил, и на вот тебе! Проблема! Проклятые бесы — нет-нет, да какую-нибудь пакость устроят. И смотрят, как я буду выкручиваться.

— Что он принимает в качестве подношения? Свежий труп? Черную курицу? Петуха? Что ему надо?

— А он сам тебе скажет — Прошка хихикнул — Мы не знаем, что потребует. Нужно прийти к нему, попросить об услуге, а он тебе и назовет цену.

— Так какого черта вы сейчас о подношении говорили?! — рассердился я — Чего мне мозги крутили — захватил, не захватил, если он сам называет, что ему нужно?

— Называет. Но иногда и так принимает, то, что принесешь. Так тебе что лучше — чтобы он назвал, или чтобы ты ему предложил, авось примет?

— Еще раз, хватит зауми! Что принимает хозяин кладбища?! И кстати — КТО он?

— А кто мы? — Прошкин голос был полон насмешки — Ну какое ты дашь определение нам с Минькой? Ладно, ладно, не злись, хозяин! Это дух кладбища. Откуда берется — никто не знает. Появляется на кладбище через некоторое время после его основания. Живет на нем, пока не потревожены, не снесены могилы. Потом исчезает — когда исчезают могилы. Прежний хозяин говорил, что Кладбищенский похож по своему происхождению на домового — заводится непонятно как, и жив, пока живо кладбище.

— Жив?

— Хозяин, ну как я еще могу сказать? Мы с Минькой тоже вроде как…живые. И Охрим. Если ты найдешь другое слово — я скажу по-другому. Ну что, поедем?

— Поедем! — вздохнул я и запрыгнул на сиденье УАЗа.