Колдун-3

— Что за рапорт? — тянется за бумагой, читает, лицо делается скучным, даже обиженным. Поднимает на меня взгляд, молчит секунд десять, потом взрывается — Да ты охренел, Каганов?! У меня и так участковых некомплект! Половина от нужного количества! А еще и ты сквозануть вдруг надумал! Единственный непьющий участковый, и туда же! Вы млять все сговорились меня до инфаркта довести! Да что бляха-муха за день такой! Федосов нажрался и в кафе стрелять начал по бармену, типа тот его обсчитал! Теперь отписываться год будем, как бы головы не полетели вместе с погонами! Рындин ДТП устроил — ларек снес, пьяный в умат! Теперь ты со своим гребаным рапортом! Кто работать-то будет, я что ли?

Меня так и подмывало сказать: «Так попробуйте поработать, может и понравится!» — но я этого говорить не стал. Во-первых, это хамство. Что ни говори, но Миронов еще мой начальник.

Во-вторых, это было бы несправедливо, потому что Миронов вылез из самых можно сказать низов, начинал еще младшим лейтенантом, участковым, потом стал старшим участковым, замом начальника отделения, и только год назад его поставили начальником, вместо ушедшего на пенсию подполковника Крючкова. И дело наше он знает на-раз, что доказывал уже неоднократно.

— Виктор Семеныч… — вздохнул я, и посмотрел в глаза майору — Не хочу больше работать в полиции. Вообще — в полиции. Вот как-то сразу надоело, как отрезало. Не знаю, что со мной, но…вот так. Надоело разгребать грязь, надоело слушать вслед «мусор поганый», надоело видеть, что твои усилия абсолютно бесполезны. И знать, что со стороны народа ты получишь только плевки в спину, а со стороны начальства…вечно виноватый. Я лучше…отдохну. Вон, к Самохину сторожем пойду. Книжки буду читать, в лес ходить, огород копать!

— Огород он копать будет! — фыркнул Миронов — Думаешь, мне не надоело? Думаешь у меня не бывает минут депрессии, когда кажется, что все уже так зае…достало, что жить не хочется! И что? Я же работаю! Кто-то же должен эту грязь разгребать?! Во что теперь тот же Самохин скажет? Прислали участкового, а он меньше двух недель продержался. Взял, да уволился! Соображаешь? Перед мужиком неудобно! Кого, скажет, прислали?! Взял, да уехал участковый!

— С Самохиным я все решил. Тем более, что никуда из Кучкино не уезжаю. Жить я там собираюсь. Буду тихонько сидеть в домишке, может книжки начну писать. А что? Фантастику! Про леших и домовых! Делать-то все равно нечего! И правильно вы сказали, все так зае…достало, что просто сил никаких нет! В общем — вот рапорт, вот мое удостоверение, вот ключи от уазика. Принимайте документы — по списку, я составил опись, и я поехал.

— На кой мне твое удостоверение? — вздохнул Миронов, откидываясь на спинку стула — В кадры сдашь. Сам. Машину щас приму. Документы — давай. Проверю по списку. Леш, прими ты, а? Посмотри — все на месте и распишись. Василий, может все-таки передумаешь? Возьмешь недельку отпуска, посидишь там у себя в этой берлоге, ну и…назад, к работе! Правопорядок учинять!

— Нет, Виктор Семеныч, все решено…увольняюсь. Как-то видать не пошло дело у меня. Не мое это.

— Зря. Тут ты хорошо работал, без претензий к тебе…деревня тебя добила. Уже жалею, что туда тебя отправил. Не все выдерживают испытание селом. Но да ладно…пойдем. Приму у тебя машину. А сам-то как? На чем будешь ездить? И чем жить? Только не втирай мне про сторожа у Самохина, смешно.

— Машину я уже купил. Сегодня. Вон стоит…из окна видать. Ага. Тот старенький крузак. А насчет чем жить…подумаю! Пока деньги есть, а там видать будет.

— Так он кодирует же, Семеныч! — пожал плечами Кукин — Тут уже весь отдел на ушах стоит! Каганов то, Каганов се! Машке Бровиной предсказал, что ребенок у нее будет, Семеновой Ленке тоже. И все совпало! Девки с дознания шушукаются, как с цепи сорвались, слышал — собирались к нему ехать детей делать!

— Что?! — Миронов даже опешил — Как это детей делать?! Что, с ними со всеми?! Как бык осеменитель?!

— Да ты чо, Семеныч! — Кукин даже фыркнул — Ну это…руками поводить, как экстрасенс. Поводит, а им муж-то чпок! И заделал ребенка.

— Ффухх…вот ты даешь! — Миронов прильнул к стеклу, разглядывая мой пепелац — выражаться надо яснее! Вот так ляпнешь где-нибудь что не надо было, и погоны слетят! Василий, да это же директора управляющей компанией крузак! Я номера вижу — точно, он! Его крузак!

— Был его — стал мой — ухмыляюсь я — Купил сегодня. Вот, теперь на нем ездить буду.

— Уже и деваху подцепил — улыбается Миронов — Гля, Кукин, какую деваху подцепил селянин! Ноги от ушей! В труселях, вишь ли!

— Где? Где в труселях?! — Кукин приникает к стеклу, и разочарованно выдыхает — Так не труселя же, Семеныч! Шорты! У моей тоже такие есть, только она в них смотрится как корова. Говорю — нахрена ты их купила, с такой-то жопой?! А она меня по адресу! Сама разожралась, а меня же и посылает! Будто я виноват! Кстати, Каганов, ты не можешь мою бабу закодировать от ожирения? Я слышал, вроде могешь?

— Могу — улыбаюсь ехидно — Всего сто тысяч рублей.