Колдун-3

Вот шел я в военное училище. Знал, что буду Родину защищать. Для этого меня готовили. Потом разочаровался в воинской службе. Наверное — это моя вина. Немного не так я представлял то, как буду служить Родине. Потом в полицию пошел. Но тут уже совсем разочарование. В чем именно? Даже думать об этом не хочу. В общем — участковым Анискиным тут и не пахнет. Показуха, «палочная» система, начальственная глупость и авралы. И меньше всего заботы о тех, кого полиция призвана защищать. О людях. Увы.

И вот — я стал колдуном. И не просто колдуном — я теперь могу лечить. Не знаю — все ли могу лечить, все ли болезни поддаются лечению колдовством, но многие, это точно. Так почему бы и не заняться этим делом? Богатых лечить за деньги — за большие деньги. Бедных — бесплатно. Всех я не вылечу, не смогу, но если спасу даже часть из тех, кто без меня бы точно погиб — разве это не радость для души?

Другой вопрос — а как к такому отнесется Чернобог? Не будет ли он возмущен и не лишит ли меня моей силы? Ведь это ОН дает мне такую силу, без него я бы ничего не смог!

— Я уже тебе говорил, хозяин — возникает в голове Прошкин голос — Все относительно. Убирая проклятье, вылечивая пациента ты развиваешь свою магию, ты поднимаешься по ступеням мастерства все вверх и вверх! А значит — угоден Чернобогу. А Белобог — это вторая сторона Чернобога! Они единое целое, и если Род повернут к тебе только темной своей стороной, почему ты считаешь, что он не повернется к тебе и белой? Чем больше ты используешь свои магические умения, чем больше колдуешь, получая отрицательные и положительные эмоции, тем больше ты угоден Роду, родоначальнику всего сущего в этой Вселенной! Делай свое дело, и не думай о последствиях. Живи, как можешь. Род неспроста избрал тебя своим адептом. Посмотри на свое правое плечо.

Я ударил по тормозам, Варя взвизгнула, едва не врезавшись головой в стекло. Крутнул рулем, направляя машину на обочину, остановил трехтонный аппарат, бросил руль и тут же задрал короткий рукав своей дорогой рубашки. И замер, разглядывая красный, непонятно откуда взявшийся знак.

— Откуда это? — прошептала Варя, широко раскрытыми глазами глядя на сложную вязь узора — когда вчера с тобой ложились спать, этого не было!

— Это знак Белобога — сухими губами ответил я, и протянув руку, взял лежавшую между сиденьями бутылку газированной воды. Отпил, и мне сразу полегчало.

— И не спрашивай, откуда он у меня взялся. Просто взялся, и все тут!

Я оставил бутылку, отпустил педаль тормоза и громадный аппарат мягко покатился вперед. Поддал ему газу, двигатель утробно засопел-зарычал, и мы уже снова несемся по шоссе по направлению к Твери.

Странное ощущение. Мне кажется, что я пешка, переставляемая по шахматной доске рукой невидимого, неслышимого игрока. Зачем я иду вперед, кто меня толкает, что со мной будет — разве пешка может это понять?

Скромная вывеска «Хоспис Анна». И ниже что-то про некоммерческую организацию и все такое. Машину поставил в квартале от этого места — ну так, есть кое-какие соображения на этот счет. Не хочу светиться. Вдруг срисуют номер? Он ведь приметный. Дошли пешком, благо что солнце затянули облака, и жара, которая мучила последнюю неделю, наконец-то немного притомилась и ушла. Даже ветерок подул — подумалось, что следовало наверное взять с собой зонтик. Но кто же знал, что дело идет к дождю?

Дверь в хоспис была закрыта, и мне пришлось позвонить в звонок, прилепленный на косяке. Оно и понятно — тут все-таки бывают и наркосодержащие вещества, типа морфина, так что вполне может вломиться страдающий от ломки наркоман. Хотя может я и ошибаюсь — и тут не бывает никакой наркоты, но только нарки-то об этом не знают. Они все равно будут думать, что здесь имеется склад первоклассной наркоты — раз тут онкобольные. А значит — можно и нужно сюда вломиться.

Открыла дверь женщина лет пятидесяти в белом, отглаженном халате. На нас посмотрела без удивления, без особой приязни но и без недоброжелательства.

— Здравствуйте. Вы что-то хотели?

— Мне бы хотелось встретиться с руководством хосписа по поводу помощи. Спонсорской помощи. Это возможно?

Женщина явно повеселела и подобрела. Оно и понятно — спонсоров все любят, а праздношатающихся и просителей — нет.

— Проходите, пожалуйста! Отец Алексей вас сейчас примет, он как раз на месте!

Отец Алексей — худощавый мужчина с небольшой бородкой и крестом навыпуск на светлой рясе, оказался протоиреем местной церкви, так он мне сообщил при нашем знакомстве. Я сказал ему, что узнал о хосписе из сетевых статей, и вот — хотел бы посмотреть, как тут обстоят дела, поговорить с руководством, и если возможно, внести свой посильный вклад.

Отец Алексей внимательно на меня посмотрел, посмотрел на Варю, которая сидела рядом со мной — такая прекрасная, такая элегантная, и серьезно, без улыбки спросил:

— У вас какие-то родственники болели, или болеют? Нет-нет, мне просто хочется понять. Обычно к нам приходят те, кто прошел через горе, через страдания. Родственники болели и ушли, друзья. Можете не отвечать, если не хотите.