Колдун

Без воды нельзя жить… но мы все же дышим воздухом, не водой.

И без силы жить нельзя. А вот утонуть в ней можно.

Меч взлетел вверх. Голова Клева Бересклета упала на снег.

И только тогда Весса обернулась.

Рядом с Емелой стоял крупный серый зверь похожий на волка.

— Ты же могла оставить его в живых?

— Никто не знает, на что на самом деле способны истоки. — Весса достала тряпицу и обтерла меч. — Пусть так будет и впредь.

Волк вопросительно задрал лобастую башку.

— Ты и без этого знаешь. — Сказала она оборотню. — Я права?

Волк глухо зарычал.

— Почему ты вернулся, Лавт?

Слова давались с трудом, едва прорываясь сквозь рык.

— Увидел, что за вами идут.

— Спасибо, Борец.

Весса пошла подобрать полушубок. Скрыла потаенные ножны.

— Хороший меч? — спросила ее вдова.

— Хороший подарок. Он спас нам жизнь.

— Я пойду… — Волк оглянулся на поляну. — Они спят, ваши обозники. Я поспел раньше этих.

Он потрусил в чащу, но потом остановился.

— Эй, Айрин?

— Да?

— Я не думаю, так как он. Ты наша, не забывай это.

— Не забуду, Борец.

"Ты сильнее своего истока, он только часть тебя. Неужели, ты не сможешь его подчинить?", — слова пульсировали в голове. Айрин прижала к вискам ладони.

"Ты сильнее своего истока…". Видение не уходило. Мертвые изломанные тела, кровь, тонкими струйками разливающаяся по полу. Мелкий снег, летящий из выбитых окон.

"… сильнее…". Разве?

Девушка плотнее вжалась в стену. Голову разрывало, горячие волны подкатывали к горлу.

Айрин всхлипнула. Тоненько, жалобно.

Слезы, бегущие по щекам, обжигали.

Сила рвалась наружу. Айрин приложила руку к стене. Если чуть-чуть… Выпустить хотя бы немного, это же никому не навредит…

… Только ей.

… Сильнее?

… Один раз пойдешь у него на поводу, второй, третий… Но если чуть-чуть…

Камень под пальцами начал нагреваться. Задрожал керамический кувшин на столе, со звяканьем заскакала по полу ложка.

… чуть-чуть… совсем немного, только чтобы перестала так болеть голова…

Кувшин лопнул. Вода брызнула во все стороны.

Исток был сильнее. Жадное ни с чем несравнимое желание заполнить силой всю округу… Сила воды, ломающей плотины… Река свободная от оков!

Исток не терпит преград и не знает покоя.

Стекла звенели… Айрин упала на колени, закрыла глаза.

Я попытаюсь… тебя остановить…

Окно разлетелось мелкой блестящей пылью.

Я сильнее своего истока! Сильнее!! Я и есть исток!

Она крепко зажмурилась, плотно сжала зубы, сомкнула руки замком, будто стараясь запереть невидимые пути.

За спиной что-то упало. Хруст ломающегося дерева.

Желудок подкатил к горлу, во рту появился мерзкий вкус блевотины.

Под закрытыми веками всполохами плясали солнечные зайчики… Все было иначе… Когда-то давно в прошлой жизни…

Она шла по дороге, вившейся по полю, раскатанной тележными колесами. Босые ступни щекотала молодая короткая травка, майское солнце ласково грело обнаженные руки и непокрытую голову. Перекинутые через плечо связанные за тесемки боты болтались из стороны в сторону.

Айрин блаженно улыбалась, откидывая назад длинные распущенные волосы.

— Эй, девка! — крикнул парень гнавший хворостиной запряженную в плуг лошадь. — Молочка не поднесешь?

— Нет, молочка! Хочешь крапивы? — хихикнула Айрин.

— Ведьма! — донеслось с поля. Девушка засмеялась — эти слова ей показались лестными.

Сегодня она и была лесной ведьмой. Сказочным существом, идущим через поле, срезая дорогу из Инессы в Илнесс.

— Эй! Айрин! — крикнул парень. — Айрин!

— Айрин!!! — тяжелая злая рука хлестала ее по лицу.

Она открыла веки, тупая боль навалилась с новой силой, будто сжимая череп в тисках.

Кровать вбило в стену, раздробив спинку. Столик без одной ноги лежал перевернутый и жалкий, в очаге полыхал огонь, дров не было — горел воздух.

У колдуна по лбу и носу бежала кровь, будто он упал лицом в мелкую щебенку.

— Я не смогла… — прошептала она. — Напрасно ты меня учил…

— Бестолочь, — мужчина привалился к стене. — Я всегда говорил, что ты бестолочь.

Айрин встала на четвереньки, ее вырвало.

— Пошли отсюда. — Колдун тяжело вздохнул, поднялся и рывком поставил девушку на ноги. — Пойдем.

Айрин сделал шаг, второй… Колени подгибались, ноги, будто лишенные костей, гнулись во все стороны. Майорин встряхнул ее и, подбив ладонью колени, взял на руки.

— Так будет проще. — Пояснил он.

Глава 2. Майорин

Майорин уныло посмотрел на городские стены, глядящие снаружи неприступной крепостью. Вот и все. Прощай, весёлая Вирица.

Прощайте громогласные торговки на центральном рынке.

Прощайте зоркие стражи и ловкие воры.

Прощайте широкие мостовые и узкие грязные переулки.

Прощайте богатые дворцы и разваливающиеся халупы.

Доведется ли увидеть тебя еще, родимый город? Пройтись по крепостной стене, постоять под старым вязом на Монетной улице? Или суждено сгинуть далеко от тебя в холодных северных землях под стенами Цитадели?

Майорин тряхнул головой, но наваждение не проходило. Без малого тридцать лет назад он стоял вот так же, и так же прощался. Время не щадит и долгожителей, стирая память, сглаживая зазубрины, оставленные на лезвии жизни мечом судьбы. Кое-что забывается, да не все, как видно.