Колдун

– Убивать животных отказываюсь! – категорически заявила.

– А я тебя к этому и не призываю.

– Не хочу смотреть, как ты это делаешь…

– Помолчи, болтушка, – прижал Вуд кончики пальцев к моим губам. – Лучше скажи, какая из этих елочек тебе больше всего нравится? – указал он на небольшую рощицу из молоденьких и невысоких елочек.

Елка?! Так мы сюда пришли за елкой?! Боже мой! Совсем скоро Новый год, и Вуд хочет срубить для меня елку! Не капельки не сомневалась, что делает он это только для меня. Чтобы порадовать атмосферой праздника. Чтобы растопить мое сердце, которое и так уже растеклось теплой лужицей. И это так замечательно! Ну а елочка, что сразу приглянулась мне – пушистая красавица нас простит, ведь делаем мы это не со зла, а из любви.

Возвращались мы домой, везя за собой ценный и праздничный груз. По дороге мне Вуд поведал, что и игрушки елочные, оказывается, имеются на чердаке дома. Только после смерти своего второго отца и невесты он их ни разу не доставал. Значило ли это, что он готов вернуться к нормальной и настоящей жизни? Мне очень хотелось на это надеяться.

Еще месяц назад, думая о приближающемся и любимом празднике, я готовилась хлопотать в поте лица, прилагая все усилия, радуясь наступающему новому году, но в одиночестве. Нет, я конечно собиралась и по гостям ходить, поздравлять, принимать поздравления… Но дома оставаться одной и украшать квартиру к празднику. Вечерами гулять по улицам родного города, любуясь нарядными витринами. Обязательно забежать вечерком к родителям, чтобы отведать рождественского кекса, который мама готовила вот уже несколько лет по какому-то старинному английскому рецепту. Планировала поздравить всех сотрудников нашей бухгалтерии, преподнеся каждому небольшой, но приятный сердцу сувенирчик…

Еще месяц назад я даже не подозревала, насколько сильно и совсем скоро изменится моя жизнь. И вот я стою рядом с Дариной, на кухне, в доме посреди тайги. Я занимаюсь селедкой под шубой, а мать Вуда режет традиционный салат Оливье. Кстати, селедку нам принес Семен. Уж где он ту взял, остается тайной, но мы его в ответ пригласили к нам встречать новый год. И кажется, приглашению он обрадовался.

За окном снова бушует метель и темно как вечером. Но все это каким-то странным образом делает мое настроение еще более праздничным.

Вчера мы с Вудом принесли елку и сразу же установили ее посреди гостиной. Наряжать решили сегодня, дав возможность лесной красавице просохнуть в тепле и подарить нам хвойный запах – символ Нового года.

Сегодня с самого утра Вуд принес с чердака игрушки. Их оказалась целая большая коробка. Чего там только не было, даже светящихся гирлянд три штуки, с лампочками разного калибра и разной длинны. Самую длинную мы натянули по периметру комнаты. Той, что была покороче, украсили теремок, куда мы с Вудом перебрались на ночь. Так было лучше для всех. Прежде всего, для нас, ибо наша минувшая ночь превратилась в обмен всепоглощающей страстью. И засыпали мы далеко за полночь – уставшие и насытившиеся друг другом. Однако, насыщения этого едва хватало до наступления утра, когда мы снова бросились в объятья друг друга. Что несет следующая ночь, боялась даже думать.

Вот уж не подозревала, что на такое способна. Как и на настолько безумную любовь к мужчине. Вуд вполз не только в мою душу, но еще и в сердце, и в голову. Поселился там так прочно, что кажется, будто навсегда. Ну и я ничего не имела против, только немного опасалась, как бы желание видеть его все время рядом не переросло в маниакальную зависимость.

Но я отвлеклась… Так вот, самую короткую гирлянду мы повесили на елку, а потом щедро разукрасили ту игрушками и мишурой. И теперь она сверкала разными цветами, хотелось смотреть на нее и смотреть.

Не только чтобы уединиться самим, мы перебрались в библиотеку. Страсть зарождалась и между Ерденом с Дариной. Оба они словно сбросили по паре десятков лет. По дому не ходили, а порхали. Все время держались за руки, когда думали, что мы не видим. И пару раз я заставала их целующимися. И что-то мне подсказывало, что страсти в их поцелуях не меньше, чем в наших с Вудом.

Неужели и они нашли свое счастье? И пусть должно было это случиться много лет назад, но кто знает, вдруг тогда для него еще не настало время.

Вообще, за короткий промежуток пребывания в тайге мое отношение к жизни изменилось. Если раньше я почти обо всем судила категорично, кроме тех частых случаев, когда чувствовала себя в чем-то неуверенной, то сейчас я поняла главную мысль: в жизни возможно все, даже то, во что совершенно не верится! Влюбиться можно и в пятьдесят лет, да так, что дашь фору молодым. И страсть – она тоже не зависит от возраста. А все потому, что душа наша не стареет, да и тело зачастую ведет себя так, как ведем себя мы. Можно сказать, я превратилась в философа, за что благодарить должна Вуда. Он меня изменил! И несмотря на то, что сам Вуд называл меня малышкой, девчонкой, его девочкой… Сама я чувствовала себя повзрослевшей и поумневшей.