Колдун Его Величества

– Как здорово!.. Ой, а что это там засветилось?..

– Все хорошо, просто штучка показывает, что работает, и гасит звуки, которые мы создаем. Громко скажи рядом с ним что-нибудь.

– Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться.

Но я честнее многих недотрог,

Которые разыгрывают скромниц.

Мне следовало б сдержаннее быть,

Но я не знала, что меня услышат.

Прости за пылкость и не принимай

Прямых речей за легкость и доступность.

Мне приходится продолжить:

– Мой друг, клянусь сияющей луной,

Посеребрившей кончики деревьев…

– О, не клянись луною, в месяц раз

Меняющейся, – это путь к изменам…[2]

 —

громко сказала Диана, хитро улыбаясь и поглядывая на меня. Статуэтка послушно то вспыхивала, то гасла в такт нашим словам.

– Ладно, отключу пока, давай поужинаем, а то самое вкусное остынет, – прервал я ее забавы.

– Тогда открывай вино, штопор-то у тебя есть, рыцарь непонятного образа?..

После неспешной застольной беседы мы переместились на кресло. Причем на одно – Диана расположилась у меня на коленях и обняла за шею. Как хорошо, что не нужно никуда торопиться!..

– Ты такой любитель старых театральных драм?

– Нет, просто помню кое-что из давно прочитанного. У меня так часто бывает, какие-то фрагменты стихов запоминаются, а все остальное нет. Но когда слышу знакомые строки – часто могу продолжить. Такая вот странная память…

– То есть в театр не ходишь?

– Нет, что мне без компании там делать? Да и хорошую игру актеров не часто увидишь, я плохую сразу чувствую. Вот и не посещаю модных пьес.

– А как же тогда насчет синематографа, сегодня же пошел?

– Я ведь был с тобой… И фильма вроде тебе понравилась.

– Откуда ты знал, что эта история мне придется по душе?

– Ты забыла, что написано у меня на жетоне?.. – отвечаю вопросом на вопрос.

– Что, неужели постоянно про всех все знаешь?

– Стараюсь не знать или не замечать, потому что… тяжело это.

– Например?

– Хорошо, раз ты настаиваешь… Актриса, которая сегодня была главной героиней фильма, несколько лет назад потеряла любимого человека. У нее есть маленький сын, и чтобы вырастить его, Клер берется за любые роли, даже за те, которые совсем не нравятся. Миссис Стефансон очень хотела бы играть в театре, как раз в серьезных драматических спектаклях, но сейчас в моде синематограф… Хотя она и тут старается изо всех сил, поэтому зрители ей верят… Поэтому и не люблю ни театр, ни синему… Вижу не то, что изображают артисты, а то, кто они есть на самом деле… Прости, пожалуйста, меня иногда заносит непонятно куда…

Диана немного помолчала, глядя мне прямо в глаза, затем тихо сказала:

– Сходи в ванную, прополощи глаза, они у тебя снова красные. От синематографа, наверное…

Поднявшись с кресла, она потянула меня за руку.

– Иди же, а я тут пока вина еще налью!

Точно, глаза почему-то жжет, нужно холодной водой лицо ополоснуть. Несколько минут занимаюсь водными процедурами, вроде становится легче. И правда, что это я? Не нужно ей знать, каково мне иногда бывает. Зачем навешивать на другого человека свои проблемы? Правильно, совершенно не надо…

Показалось, что щелкнул замок в двери номера… – Выйдя из спальни, я не увидел Дианы возле стола. Неужели ушла?.. А, вот где она – лежит на кровати, натянув простыню до подбородка, и тихо хихикает.

– Что, потерял меня, хорошо спряталась?

Ее одежда небрежно скинута на кресло, свечи уже догорели примерно до половины.

– Дверь я заперла на ключ. Ну, что же ты стоишь?

Подхожу к столику у кровати и запускаю своего «сторожа» в работу. Начинают светиться маленькие кристаллики на основании, Диана тихо смеется, фигурка вторит ей еле заметными вспышками света.

– Я отвернусь, надо же, какой ты стеснительный!

Да вовсе никакой не стеснительный, допустим, мне еще пару амулетов нужно снять, которые никто видеть не должен…

– Ну вот и я, о прекрасная моя… Ой, что это здесь?

Она оставила на себе корсаж темно-красного цвета, кажущегося в полумраке почти черным. Когда я протянул руку к застежке, девушка взяла мои пальцы и переместила на узелок, которым затянуты ленточки, держащие «верх» этого предмета одежды. Когда узелки наконец-то были развязаны, она закинула руки за голову, и ее дыхание стало прерывистым…

Свечи почти догорели, мы лежим обнявшись, и я легонько глажу ее по спине, обтянутой тонкой тканью корсажа. Оп-па-ньки… Это что такое?..

– Можно тебя спросить? Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Спрашивай…

– Я заметил у тебя на затылке след от магического лечения – волосы восстанавливала? И на спине чувствую что-то довольно старое, это шрам, да? Но почему тогда его не убрали одновременно с восстановлением твоих волос?

Диана заметно напряглась, и я успокаивающе провел пальцами по ее щеке.