Колдун. Из России с любовью.

— Вам в паспортный стол. — Сказала, сухо проконстатировав факт, и перевела взор на экран монитора, на котором, готов дать руку на отсечение, пасьянс "паук" только-только начинал собираться.

— Я неправильно объяснил. Я приезжий. У меня амнезия. Я не помню свою фамилию, а документы утеряны. Дело заведено, расследование идет. Вышестоящим начальством вам должна быть передана заверенная следователем выписка, с целью выдачи мне справки об утере документов. — Говорил медленно, желая быть убедительным. К тому же, для большей понятливости, использовал непривычные канцеляризмы.

Женщина отвлеклась от экрана и наконец-то полностью сосредоточилась на мне. Раздражение, облегчение, досада или иные эмоции, на её лице не читались. Сухой канцелярский робот.

— Фамилия.

— Я же сказал — не помню.

— И как, по-вашему, я должна искать дело?

— Не знаю, — я растерялся.

— Вот кто передавал, тот пусть и ищет. До свиданья.

— Подождите, девушка, — это я ей польстил, — где и кого мне искать? Сергей Иванович сказал, что я могу получить справку у вас.

— Сергей Иванович? Хром?

— Да-да, — я решительно закивал, — он самый. Я в деле Неизвестным обзываюсь.

— Что ж вы мне голову морочите! Так бы и сказали — Неизвестный от Сергея Ивановича! Присаживайтесь.

Я устало опустился на стул. Всегда не любил чиновничьи кабинеты. "Неизвестный от Сергея Иваныча", — звучит! Оставалось лишь иронизировать на теткой.

Женщина порылась в шкафу и вытащила тонкую картонную папку — корочку, на которой от руки было написано: "Неизвестный". Открыла, стрельнула взглядом по содержимому и спросила:

— Какую фамилию писать?

Я задумался…

— Комес, — неожиданно сорвалось с языка.

— Что, комес?

— Вы спросили фамилию, я сказал Комес.

— Вспомнили? — удивилась она. Наконец-то на её лице нарисовалась эмоция. — Тогда вам в паспортный стол.

— Если бы! — выдохнул я с сожалением, — само всплыло. Не Ивановым же, в самом деле, обзываться, — выкручивался, как мог.

Женщина смотрела на меня подозрительно.

— Обычно мы "Иванов" и пишем. Или "Неизвестный", есть такая фамилия. Вспомнил? Признавайся!

— Может, действительно вспомнил, и не осознаю. Может, прозвище. Пробейте её! — Возмущаясь, я кивнул на монитор компьютера, используемый совершенно не по назначению.

Лейтенант, как ни странно, успокоилась:

— Мне все равно как назвать тебя в этой справке, она ничего не стоит, документов по ней не выдадут. Сергей Иванович все правильно оформил. — Словно в подтверждение своих слов, постучала пальцем по закрытой корочке. Теперь она обращалась ко мне на "ты", видимо, сама того не замечая. — Пробьем, не переживай, я все запишу. Вы, художники, странные люди, — закончила совсем не по теме.

Я промолчал.

— Фамилия.

— Комес.

— Имя.

— Егор.

— Отчество или второе имя, если они есть в ваших национальных традициях.

— Ронович.

— Как?

— Ронович, от имени Рон.

Женщина покачала головой и, презрительно и в то же время сухо бормотав "художник", увековечила на земле имя моего погибшего эгнорского друга и первого учителя.

"Обязательно памятник ему поставлю, когда вернусь. Как обещал", — пронеслась в голове мысль. Далеко не впервые.

— Фотографию принес? Бородатый. Не положено, но сойдет. Распишись. Нет, не твоя это фамилия — расписываешься неуверенно.

— Но вы все равно пробейте!

— Кому напоминаешь?

Женщина расписалась сама, шлепнула печать и протянула мне справку.

— Действительна месяц. После только через суд. Понял? Свободен.

— Спасибо. До свиданья.

— Лучше не надо.

В коридоре мы с Зиной рассмотрели этот мандат.

Справка, удостоверяющая личность, выданная в связи с утерей документов.

Комес Егор Ронович 198х года рождения.

Моя фотография, подпись, печать.

Справка выдана 17. 08.20хх Закутокским ГОВД Кутинского района…ской области. Годна до 17.09.20хх

И ниже крупными буквами:

ДАННЫЕ О ГРАЖДАНИНЕ ЗАПИСАНЫ С ЕГО СЛОВ. СВЕДЕНИЯ НЕ ПОДТВЕРЖДЕНЫ.

Вот тебе бабушка и юрьев день! И куда я с ней?

Я понимал, что документы мне в общем-то не нужны. Не важно насколько я задержусь на земле, я спокойно могу прожить и без них, даже в той же тюрьме: убраться в Эгнор можно с любого места. Но что интересно, и на это я обратил внимание: там, в средневековом магическом мире, справки и другие "удостоверения личности" не ходили, людям как бы верили на слово, и я воспринимал это как должное; здесь же, на родине, без "бумажки" мне почему-то было неуютно. Любопытный выверт подсознания, связанный с воспитанием в нашем насквозь бюрократизированном мире.

— Ты что, все вспомнил? — испуганно спросила Зина.

— Нет, — я огорченно покачал головой, — к сожалению. Само всплыло, а расписался неуверенно. Идем отсюда.

Глава 5

— Домой, только домой, — приговаривала Зина, ведя машину, — ты выпить хочешь? Я ужасно хочу! Коньяку. Ну и денек. У меня до сих пор руки трясутся.

Заиграл мобильник.