Колдун. Из России с любовью.

— Тогда мы с вами встретимся снова и обсудим дальнейшие действия. Я сам позвоню вам, скажите ваш личный телефон.

Он на память продиктовал номер сотового и доверительно произнес:

— У Паровоза все по старинке, никак не привыкнет нормально общаться, как деловой человек. Что ни разговор, так обязательно стрелка, терки. Тьфу.

— Что делать, Виктор Леонидович, пока такие типы в силе, — посочувствовал я, огорченно вздыхая. — Где обычно стрелку забивает?

— За городом, за заброшенным судоремонтным. Эх, такой завод развалили! Я начинал на нем…

— Потом поговорим на эту тему, а пока слушайте сюда. — Фиона резко усилила воздействие. — Стрелку забивайте на послезавтра. Обещайте Паровозу все, что угодно, главное, чтобы он согласился встретиться именно послезавтра, в воскресенье. Обо мне никому ни слова, о Глебе не заикаться, с Вердером не общаться. Если вам скажут, что меня видели по пути на дачу в день убийства Толика, пропустите эти слова мимо ушей, забудьте о них, а остальным скажите: "Сейчас есть дела поважнее, а та гнида, или как вы обычно выражаетесь, подождет, никуда не денется".

Я немного перевел дух и продолжил.

— Через пять минут после моего ухода, начинайте прием. Охранникам и Верочке прикажите обо мне не болтать. Все, я пошел.

В дверях я сам шепнул секьюрити и Верочке, чтоб не болтали. Так надежней. Поредевшая очередь проводила меня негромким ворчанием. Охрана на выходе обо мне забыла.

Целый час с Седым работал! Ничего, пусть допоздна задерживается, за этот час отдувается. А вы, люди, простите меня великодушно.

Теперь мозг Седого сам переработает все нестыковки и неувязки, выдаст своим соратникам только явную выгоду от предложения "таинственной организации". Срочность со стрелкой объяснит спешкой нового покупателя, убедит в безнаказанности кидалова старого партнера. С ним согласятся. По словам Сергея, он своих в кулаке держит. Кроме сына, которого совсем разбаловал. За что и поплатился.

Дело за Паровозом. Тот более "либеральный", делает вид, что прислушивается к советам. На этом и попробуем сыграть.

Сергей высадил меня за крутым поворотом на полпути к местной "Рублевке". Так называли коттеджный поселок "Речной", который своими аляповатыми двух-трех этажными особняками испортил замечательную неброскую северную красоту, некогда живописной излучины реки Куты. Скоро по дороге должен проехать Славик. Сергей целый день его пас.

Смеркалось. Звонок от Сергея:

— Один в машине, через пять минут появится из-за поворота. Готовься. Конец связи.

Проверил "свободным сознанием" — все верно и других машин в моем направлении… пропустил одну, больше нет. Вышел на трассу.

День у Славика выдался просто великолепный! Рука не болела, кисть работала, солнце разогнало тоскливые облака, красота! Скоро и на перевязки не надо будет ездить. Раны заживали, как на собаке, и главное, колдун две ночи не снится (чтоб он провалился с этой паскудой Зинкой!). Ну чем не жизнь? Славик и сам не заметил, как начал ценить тихие радости. А до этого и водка не помогала. Но скоро, скоро уже… Появился свет в конце тоннеля: он отомстит, час близится!

Папа — Паровозик, улыбаясь, дал добро на отстрел этих любовничков, ребят разрешил привлечь. Какого стыда это стоило! Но Славик решился. Теперь братва посмеивалась за спиной, а плевать! С колдуном он один не справится, духу не хватит. Какими бы он ни был гордым, как ни боялся оказаться посмешищем, Славик перешагнул через себя. Жажда мщения росла с каждым днем, буквально выворачивала наизнанку.

Его, разумеется, не "опустили" и даже ржали не сильно, он ожидал большего.

Про Егора, как колдуна, естественно, промолчал. Кто поверит в такой бред? Их бы туда, на словах смелых. Честно сказал, что боится, а на Зинку рука не поднимется. Папа прервал разгалдевшихся "братанов" и молвил, положив руку на плечо Славика:

— Я всегда знал, что ты смелый, но сейчас ты превзошел себя. Кто из вас признался бы в своем страхе перед фраером? Кто, мальчишки? — вопросил и обвел присутствующих пронзительным взором, впиваясь в каждого. — Никто из вас! А Славик смог. Признать свою слабость — наивысшая храбрость!

Паровозик любил "мудрые" речи. Что не помешало ему ухмыльнуться, когда давал распоряжение помочь "сыну".

Сегодня Славик без эксцессов собрал плановое "рыжье", сдал куда полагается, получил личные деньги, потрещал с ребятами, дал в морду одному языкастому острослову, договорился о завтрашнем пикнике на берегу Куты. Поужинал в кабаке, приняв на грудь заслуженные сто грамм, и в отличном настроении поехал домой. Перед крутым поворотом, "тещиным языком", сбавил скорость и плавно вписался в изгиб трассы.

В салоне надрывался шансон. Вяло текли мысли о скорой встрече с любимыми псами, о жаркой в постели Светке, о выпивке, и вдруг, фары высветили колдуна…

Он стоял на дороге. Длинный черный плащ был распахнут. Руки раскинуты, черные волосы колыхались, глаза горели. Рот в обрамлении полуседой бороды растянулся в зловещей ухмылке. Демон из ада…