Колдун из Темногорска

И повернул в лес. Стеновский был где-то впереди. Роман заковылял следом. Поврежденная нога плохо его слушалась. Но все же он упорно хромал вперед – уступить другим расправу над врагом колдун теперь не мог.

Впрочем, догнать Колодина у него не было шансов. Правая нога казалась ему деревянной подпоркой, и каждый раз, на нее наступая, Роман думал, что упадет. Но, стиснув зубы, он шел дальше, обходя захоронения неизвестных бомжей и, наконец, углубился в лес. Колодин и его преследователи давно исчезли из виду, а Роман упорно шагал вперед. Лес между тем менялся. Почва постепенно понижалась, вместо стройных сосенок все чаще попадались осины и березы, вскоре колдун очутился в чахлом березняке. Под ногами приветливо чавкнула вода. Ровный зеленый травяной ковер сменился косматыми пожухлыми кочками. Между ними неулыбчивым зеркалом чернела вода. Когда ноги Романа по щиколотку ушли в воду, колдун остановился. Он сбросил ботинки и дальше зашагал босиком. Поврежденная нога почти сразу болеть перестала. Лучше всего, конечно, было бы лечь сейчас в лужу ничком и впитать горьковатую силу лесной стоячей водицы, но на принятие подобных ванн у Романа не было времени. Вода в этом затопленном лесу была не особенно доброй, но все равно водному колдуну несказанно нравилась. Во-первых, почва пружинила и не собиралась засасывать, как истинная болотина, а во-вторых, чистая была водичка. Без нефти и всяких там гербицидов-пестицидов. При каждом шаге тело Романа начинали покалывать иголочки – это перетекали из воды тысячи крошечных энергетических импульсов. Вода-царица отпаивала и одаривала своего повелителя. Ничего, мы еще повоюем, господин Колодин.

Потом почва опять стала повышаться, и, наконец, и вовсе взгорбилась покрытыми свежей зеленой травой холмами. Березки на них стояли раздетые, окутанные лишь сероватой дымкой осенней влаги, и лес далеко просматривался. Но Роман не пошел наверх, а, напротив, вернулся назад, в самую низину, и здесь, присев на кочку и погрузив ноги в воду по щиколотку, принялся ждать.

И дождался. Впереди послышалось отвратительное чавканье – это шлепали по воде башмаки человека, чуждого водной стихии. Человек торопился миновать поскорее низину и выбраться на привычное сухое место. Сила к Роману вернулась лишь частично, сейчас он был не в самой лучшей форме. Колдун тихо, чтобы не выдать себя ни единым всплеском, опустился сначала на колени, потом лег плашмя меж кочками. Полежав, перевернулся на спину, и вновь полежал. Боль в плече постепенно утихла – рану уже не жгло, но лишь слегка покалывало. И разбитое кулаками Колодинских мерзавцев лицо перестало болеть.

Когда водный колдун поднялся, можно было различить лишь едва заметное серое пятно, будто клочок тумана повис над болотиной. Полной невидимости Роман добиться не смог, но и этого хватило – скачущий по кочкам человек то и дело соскальзывал в воду, и при каждом неудачном прыжке негромко матерился, он не стал заглядываться на серую хмарь, темнеющую меж тонкими березами. Колодин был уверен, что оторвался от погони, и потому уже шлепал, не таясь, оглядываясь лишь затем, чтобы сориентироваться, как ему выбраться на дорогу. Шоссе было аккурат за спиной стоящего неподвижно Романа. И потому Колодин, ни на минуту не замешкав, налетел на колдуна. Роман перехватил его руку с пистолетом, да так сжал запястье, что железка выпала из пальцев и, булькнув, ушла под воду, радуя тем Романово сердце.

Колодин инстинктивно дернулся, пытаясь вырваться, но лишь поскользнулся и грохнулся в воду. Роман ухватил его за локоть, заломил по всем правилам руку за спину, и поднял Надиного убийцу. Невидимость с колдуна слетела – незачем стало расходовать силу на создание подобного маскарада. Колодин, распознав, в чьи руки так неожиданно угодил, принялся яростно материться. Однако унялся быстро – ругань его спасти не могла.

– Поговорим, – сказал он почти примирительно. И почти искренне.

– Не рассчитывал на новую встречу, господин Колодин? – поинтересовался Роман.

– Послушай. Я заплатить могу, – прохрипел пленник.

– Зачем мне твои деньги, не знаешь? – усмехнулся Роман.

– На колени, хочешь, встану? – почему-то этот аргумент показался Колодину особенно убедительным.

– Ну, так встань! – Колдун выпустил руку пленника.

Колодин плюхнулся перед ним на колени прямо в воду.

– Ты у меня сына отнял, меня самого укокошить хотел – чего тебе еще надо?

– А ты скольких людей убил – считал ли?

Колодин понимающе ухмыльнулся.

– Не так уж и много! Ваш Гамаюнов куда более виноват!

Надя… Ее лицо, покрытое инеем, мелькнуло перед глазами.

– Думаешь вымолить прощение? – спросил, кривя губы, Роман.

Колодин спешно кивнул.

– Коли так думаешь, то греби отсюда, отпускаю.

Колодин поднялся, не веря своему счастью, и подозрительно оглянулся, ожидая подвоха.

– Ох, господин Вернон, – знал Колодин, с кем имеет дело. – Неужто простили? – голос его был сладок – будто ручей лесной зажурчал меж камней.

– Разве я сказал «простил»? Я сказал – «отпускаю». Иди. Отхлынь.

– Как идти? – Колодин заискивающе и в то же время недоверчиво улыбнулся.

– Как сердце подскажет.