Колдун из Темногорска

– Я и теперь не имею права говорить ни о чем… – Алексей запнулся. – Только одно: когда стало известно, что я жив, они убили моего отца, чтобы устроить из похорон ловушку. Я спасся только благодаря помощи Романа.

– Кто это – «они», – продолжала свой допрос Ленка. – Опять ГБ?

Стен передернулся.

– Те, кто уничтожил наш проект.

– Ага, ты думал только о себе. А я?! – воскликнула Лена так громко, что Алексей вздрогнул. – Ты обо мне подумал? Я могла, в конце концов, взять и утопиться, когда узнала, что ты погиб!

– Не могла, – усмехнулся Стеновский. – На тебе водное ожерелье. Ни один человек, его носящий, не может утонуть.

Она растерялась. Уж меньше всего она ожидала услышать в ответ смех.

Алексей откинулся на диване и стал теперь, не стесняясь, разглядывать ее. Она сидела напротив него, скрестив ноги по-турецки. Махровый халат слегка раскрылся, так, что виднелись кружева алой комбинации. За прошедшие десять лет в ней появилось что-то нагловато-вызывающее. И он не знал, нравится ли ему эта перемена, или нет. Скорее нет, чем да.

– Как ты жила эти годы? – спросил Стен.

– Дерьмово.

– А именно?

– Дерьмово. В прямом смысле этого слова. Хочешь знать подробности? Пожалуйста. Окончила мед училище, пошла работать в госпиталь для ветеранов. Сначала все было нормально. Потом пришел один врачишка, женатик, привязался ко мне. Подъезжал так и этак. Как ночное дежурство, так он приставать, сальные шуточки, двусмысленные приглашения. И ручками шаловливыми так по халатику и шныряет. Я его отшила. Он, разобидевшись, принялся мстить. Прописывал всем своим больным во время моего дежурства клизмы. Да еще всегда проверял, выполнила ли я его предписания. Своеобразная месть, не так ли? Бедные дедульки. Они расплачивались своими задницами за мою несговорчивость.

– Ну и как же все это кончилось?

– Печально. Один из старикашек не выдержал, после пятой клизмы у него вся вода осталась в кишечнике. Целые сутки он терпел страшные боли, как после ранения на фронте. Врач мой, умница, прописал еще одну клизму. В итоге – непроходимость кишечника, и дедуля помер. Врачи, разумеется, доказывали, что клизмы были не при чем. Чем ни сцена из романа. Продолжение в том же духе.

Она замолчала. Зачем она рассказала Стену эту мерзкую историю? Чтобы тот оценил, какое существование она вела здесь, пока Алексей пребывал там, в прекрасном далеке? Вряд ли ему понравится ее рассказ. А может быть, Лене просто хотелось позлить его?

– По-моему, ты не закончила, – заметил он.

– А, ту историю… Тебе так хочется знать ее окончание? А зачем? Может быть, итог еще отвратительнее начала? Ха-ха… Вообрази, я стала любовницей этого типа? Или прикончила ночью в процедурной, полоснув по горлу скальпелем? Какая из версий тебе больше нравится? – она ненатурально расхохоталась.

– Ты уволилась, – сказал Стен. – Я угадал?

Она кисло улыбнулась и пожала плечами: чего тут гадать, выбор в самом деле был не велик. «Только не надейся, что через десять лет ты встретишь ту же наивную дурочку, которая станет смотреть тебе в рот и слушать, как ты изрекаешь неопровержимые истины», – мысленно добавила Лена.

– Расскажи об остальных, – попросил он. – Как Кирша и Ник? Что поделывают?

– Кирша процветает. У него собственная инвестиционная компания. Крутит свой миллион баксов и наслаждается жизнью. Ник сделал неожиданную карьеру: у него какая-то местная партия, он даже на выборах участвовал, но провалился.

– Что за партия?

– Точно не знаю. Про Дрозда ничего сказать не могу, кроме того, что недавно его видели в городе.

– Опять одна из версий? – спросил, улыбаясь, Алексей.

– Конечно. Но самая правдоподобная… Как там говорил Иван Кириллович? «У истории нет истины, а есть только версии».

– А, Гамаюнов – пробормотал Алексей, и взгляд его тут же сделался отсутствующим, мысли улетели куда-то очень далеко.

Ну вот, опять он погрузился в какие-то свои дурацкие проблемы.

– Стен, я здесь, – Лена дотронулась до его руки.

«Интересно, она не поехала, потому что догадалась тогда обо всем?» – прозвучал в ее мозгу Лешкин вопрос.

От Ленкиного прикосновения Стен очнулся и поднял голову.

– О чем я должна была догадаться? – спросила Лена кокетливо.

– О том что, что замысел Гамаюнова кончится крахом.

– Да нет… Я ничего такого и не знала, – растерялась Лена.

– Мне иногда кажется, что я бы мог раньше прозреть.

– Раньше кого?

Он не ответил.

– Послушай, давай не будем больше о Гамаюнове и его проекте. Опять хочешь ускользнуть от меня? Признаться, мне это надоело.

Пауза оказалась многозначительнее всяких слов. После такой паузы девушку надлежит обнять и поцеловать в губы. Что Стен и сделал.

И тут Лена зачем-то прошептала:

– Я мечтала об этом всю жизнь. А ты?

– Я… – он запнулся, а Лена расслышала отчетливо: «Но ведь я же не люблю ее!»

Сердце детским мячиком выскользнуло из ладошек и поскакало куда-то, выделывая безумные прыжки.

Себя не помня, она оттолкнула Алексея.