Колдун: Хромой странник. Змеиная гора. Руны грома

Но мне всего хватало, все устраивало. Я пару лет поработал в чужой мастерской, набрался опыта, так сказать. Учитель мне попался очень знатный — толковый и жизнерадостный узбек. Ремесло он знал не по книгам и формулам, а получал от дедов своих и делился, не скупясь, всегда с удовольствием объяснял какие-то мелочи. Сам он говорил, что уже чуть ли не в десятом поколении ремесло перенял. Это уже после того как мы с ним от души пару сезонов поработали, я стал всякие научные книжки читать. То, что уверенно знал на практике, как бы подтверждал теорией из книг. Три года самостоятельной работы только добавили опыта. Как будто не изучал ремесло, а вспоминал — так легко и просто мне все давалось. После знакомства с ребятами из клуба увлекся антикварными вещами. Вокруг Рязани и в самом городе в какой-то момент просто как золотая лихорадка началась, развелось кладоискателей, как тараканов. Некоторых из них я знал. Они в своих поисках брали только самое ценное, а что попроще — мне за символическую плату несли, знали, что я интересуюсь. И жалко, с одной стороны, что эти деляги — а по-другому их не назовешь — ворошат старые памятники и поселения, а с другой стороны, сколько пройдет времени, пока археологи доберутся до этих мест, если вообще доберутся. Не мне их судить, но коль уж выкопали что-то из земли, так уж лучше я у них за мелочь куплю, чтоб и вовсе не затерялось. А то ведь где найдут, там и бросят.

Я не жалел дров для костра, жег, наверное, часов до двух ночи. Углей нагорела большая горка. Я попробовал устроиться на фартуке, подложил книгу под голову и попытался уснуть, но не тут-то было. Явилась банда комаров, до этого момента зудевшая где-то в стороне от дыма, а уже и пламени от костра не осталось. Вот они и распоясались. Чертыхаясь, надрал лопухов и соорудил на скорую руку что-то наподобие колпака куклуксклановца, только без прорезей для глаз. Кое-как скрепил его шнурками от ботинок и, нахлобучив на голову, облегченно вздохнул и снова залег, сунув искусанные комарами руки в карманы. Только горка углей, потрескивая, пыхала жаром, да занудно ныли от досады комары. От редких порывов ветра тихо шелестела трава.

Вот так, на границе холода от реки и жара от костра, я и уснул. Сон был тревожный, темный. Не запомнил деталей — так, какие-то обрывки, неясные образы. Проснулся уже при свете восходящего солнца с единственной надеждой, что вся вчерашняя история с загадочным камертоном была просто сном…

2

Отборный, качественный мат — вот все, что в момент пробуждения крутилось у меня на языке. Я выкрикивал ругательства, уныло понимая, что делу это не поможет. Это не сон. Костер уже прогорел, утренний ветер разметал пепел, часть из которого осела на моей одежде, волосах, коже. Стряхивая с себя остатки золы, я вдруг испытал неудержимое желание искупаться. И даже не искупаться, а просто окунуться в воду.

Куда бы ни кинул взгляд — всюду леса да луга. Если честно, питал надежду на то, что при свете дня смогу заметить столбы высоковольтных линий, городские здания, заводские трубы, ну хоть какие-нибудь ориентиры. Спустившись к реке, скинул с себя одежду, почти сразу, без остановки, вошел в воду. Погода располагала к купанию. Солнце показалось из-за набежавшей одинокой тучки, подсветило сумрачный лес, разбросало золотые блики по лугам. Но вся эта красота, чудесный, затерянный уголок, не могли скрасить мыслей о том в какой нелепой и даже неправдоподобной ситуации я оказался.

Как бы там ни было, мне все равно придется выбираться из этого заповедника. Ковылять до трассы и ловить попутку до города. Именно ковылять, ведь даже сейчас, плескаясь в теплой воде, я чувствовал, что травмированное когда-то давно колено ноет и гнется с трудом. Выйдя на берег, заметил, что оно еще и припухло.

Разжигать костер повторно я не стал. Не было в этом никакого смысла. Просто завалил кострище кусками глины с берега и мокрым песком. Не хватало еще стать виновником лесного пожара.

После купания захотелось есть. Обычно я очень плотно завтракал, но сегодня, видимо, у меня незапланированный разгрузочный день. В любом случае, независимо от того, найду пропитание или нет, я должен морально подготовить себя к нескорой трапезе.

Двигаться вдоль реки — это главное правило. Вчера я позволил себе его нарушить и чуть не поплатился. Река ведь животворная артерия, к которой стекаются все звериные и человеческие тропинки и дороги. Рано или поздно набреду на поселок, переправу или понтонный мост.

После купания тело чуточку взбодрилось, и первые несколько километров дороги показались нетрудными. Река извивалась, то и дело заворачивая чуть ли не в обратную сторону. Для себя я решил, что идти надо вниз по течению. Вот по течению — и все тут, без вариантов и версий того, почему принял именно это решение. Причем в приказном порядке, чтоб не сомневаться и не переживать, что пошел не в ту сторону.