Колдун Нагаш

Но пока приказа к атаке не было. Напротив, Акмен-хотеп велел разбить лагерь и вознести молитвы богам. Они только что завершили суровый переход через беспощадные пески Великой пустыни, и даже бхагарцы согласились, что армия может денек отдохнуть и восстановить силы.

Прошел день, а затем и другой. Начался и закончился третий день, но войско все еще не снималось с места. Бхагарцы начали тревожиться. Неужели царь-жрец не понимает, что рано или поздно на лагерь наткнется караван или пастух и предупредит врага? Они пытались объяснить это царю, но Акмен-хотеп был непоколебим. Он отослал всадников из лагеря, приказав им отправиться на север, все разведать и вернуться с новостями о городе и людях.

И вот спустя пять дней после выхода армии из пустыни всадник-бхагарец мчался к палатке царя с такой скоростью, словно ему на пятки наступали воющие духи убитых.

Он приблизился к палатке в ту минуту, когда Акмен-хотеп со своими военачальниками начинал утреннюю молитву. Гехебу только что принесли в жертву молодого быка — одного из пяти драгоценных животных, прошедших с войском через всю пустыню. Хашепра, верховный жрец бога земли, стоял перед своими опустившимися на колени соплеменниками, раскинув мускулистые руки и высоко подняв окровавленный нож. Двое юных послушников, оба не старше двенадцати лет, трясущимися руками удерживали огромную бронзовую чашу, стараясь не пролить ни единой капли крови умирающего быка.

Послышался топот копыт, и все головы с любопытством поднялись, а царские ушебти вскочили на ноги и с угрожающим видом перегородили всаднику дорогу. Бхагарец натянул поводья на почтительном расстоянии от телохранителей и грациозно спрыгнул на землю.

— Великий царь! — вскричал он. — Твой лагерь обнаружен! Воины Бел-Алияда собираются на равнине к югу от города и готовятся к атаке!

Раздались взволнованные крики, призывы к бою, некоторые аристократы кинулись через лагерь, чтобы поднять воинов на битву, и только Акмен-хотеп остался стоять на коленях, молитвенно вытянув вперед руки и опустив голову. Аристократы, находившиеся ближе всего к царю, тревожно смотрели на Акмен-хотепа, не понимая, что им делать.

Среди них был и Пак-амн. Мастер Коня не сумел вернуть себе благосклонность царя, однако Акмен-хотеп настоял на том, чтобы он вместе с войском отправился в поход на Бел-Алияд. По древней традиции, Мастер Коня считался одним из главных полководцев царя в военное время, а Акмен-хотеп приказал соблюдать все древние традиции. Пак-амн со своей стороны выполнял свои обязанности с бесстрастным прилежанием и усердием.

Мастер Коня окинул взглядом развернувшуюся перед ним сцену и глубоко вздохнул.

— Какие будут приказания, о великий? — сухо спросил он.

Щеки его все еще были впавшими, глаза от сока лотоса провалились, но голос звучал уверенно и твердо.

Акмен-хотеп ответил не сразу. Губы его шевелились в безмолвной молитве. Он провел ладонями по лицу и бритому черепу, словно смывал с себя страх и сомнения.

— Сначала завершим обряд поклонения Гехебу, — спокойно произнес он, — потом позовем верховного иерофанта и принесем жертву Птра, чтобы он повел нас к победе.

И царь сделал жест Хашепре. Жрец кивнул, поманил послушников, и те принесли большую, полную до краев чашу. Пак-амн недовольно сжал губы.

— Время не терпит, — сказал он. — Враг может обрушиться на нас в любое мгновение. Раз уж эти люди с таким рвением служат Узурпатору, я сомневаюсь, что они будут утруждаться долгими молитвами.

— Тем больше у нас оснований продемонстрировать свою преданность богам, — спокойно ответил царь. — Мы сражаемся не за славу и не за деньги. Мы сражаемся, чтобы защитить Благословенную Землю и почтить Соглашение между богами и людьми.

— Воины Бел-Алияда не почувствуют разницы, — недовольным тоном воскликнул Пак-амн, — когда ворвутся в лагерь, разгромят нашу не готовую к бою армию и подожгут палатки!

Акмен-хотеп невозмутимо принял жертвенную чашу и поднес ее к губам. Когда он вернул ее послушникам, подбородок его был влажным от крови.

— Что бы сегодня ни случилось — это воля богов, — сказал царь и многозначительно взглянул на послушников. — Покажешь ли ты свою преданность богу земли, Пак-амн, или намерен продолжать спорить, тем самым еще сильнее задерживая армию?

Пак-амн гневно посмотрел на царя, хотел что-то ответить, но в последний момент осекся и нетерпеливо потянулся к чаше. Кидая тревожные взгляды на север, остальные аристократы последовали его примеру.