КОЛДУН ПОНЕВОЛЕ. Первые шаги

— Дядя Сережа, пошли скорее! Ты обещал, что после ужина сходишь со мной на рыбалку, а то мама меня одного вечером не отпускает, — надувшись как мыльный пузырь произнес пацан и укоризненно посмотрел на мать.

— И правильно делает, — зачем-то ляпнул я, получив в ответ скептическую ухмылку.

Заметив маму, соседка мгновенно поменялась в лице, изобразив радушие.

— Елена Алексеевна. Очень рада вас видеть. Вы уж простите, что надоедаем. Матвейка мой, никак угомониться не может. Шило в одном месте спокойно сидеть не дает.

— Ой, что вы Богдана, мне только в радость. Дети ведь — они цветы жизни. Вот никак не могу дождаться хотя бы еще одного внука. Катюшке не до бабушки с дедушкой теперь, с матерью по заграницам мотается.

— Мам, хватит уже, — проворчал недовольно.

— И то верно, — поддержал отец, — давайте за стол садиться.

— Что же это я? — всплеснула руками мать, — Даже не познакомила вас. Стас — это Богдана, наша соседка. Богдана — это мой сын Станислав.

— Приятно познакомиться, — вежливо произнесла женщина, хотя в глазах так и плескалось, — «Век бы тебя не видела».

Больно надо. Мне это знакомство тоже как не пришей кобыле хвост.

Мама хотела посадить нас рядом друг с другом, но я юркой ящеркой, что кстати оказалось довольно сложно, так как роста я был не маленького, метнулся к противоположному краю стола.

Соседка мой маневр оценила. Кончики ее губ дернулись в презрительной усмешке. Видимо сочла маменькиным сынком, боявшимся, но в тоже время жаждущим женского внимания, этаким тюфяком и недотепой.

Нет, соплежуем я никогда не был, тем более перед женщинами, но конкретно от этой особы хотелось держаться как можно дальше и не оттого, что она выглядела как кобра, раздувшая капюшон в преддверии броска, а потому, что он нее за версту несло тьмой.

Я ощутил это сразу, как только спустился вниз, но поначалу не смог разобрать, от кого из этих двоих идет запах, от женщины или ребенка.

Разобрал, и теперь с подозрением косился на соседку. Было интересно, что она из себя представляла. Чувство тревоги и неприятия, которое возникло при встрече с парнем из парка, отсутствовало. От женщины не исходило угрозы. Точнее, исходила, но не в таком плане, как от ночного монстра. Ее взгляд, замаскированный под вуаль презрения и надменности словно говорил:

— Не тронь — убью.

Это был взгляд женщины, в одиночку стоящей против всего Мира. Защита, которая давала уверенность в себе и не позволяла окружающим увидеть ее слабость.

Раньше бы я этого не понял, а сейчас, принял как данность.

Принюхался еще раз. Точно — тьма, но не злая, а таинственная и загадочная, как сама ночь. От Богданы пахло сиянием звезд, мерцанием светлячков и ночной прохладой, от нее пахло серым туманом, поднимающимся от земли и предутренней росой.

Загадочная женщина. Только вот спрашивать я ее ни о чем не решился бы, потому как почувствовал, что эта тьма, на первый взгляд ласковая и обволакивающая как теплое пуховое одеяло в холодную зимнюю ночь, в любой момент может стать опасной и непредсказуемой.

Чур, меня, чур. Давай уже доедай свой салат и вали домой. Что так на меня пялишься, словно я тебе должен миллион долларов? Не нужна ты мне, и за даром — не нужна.

Я вон, лучше с Аленкой еще раз счастья попытаю, чем к такой как ты яйца подкатывать стану. Себе дороже окажется. Оторвешь и не заметишь.

— Богдана, так я Матвейку забираю? — спросил отец посмотрев на женщину, и перевел взгляд на подпрыгивающего от нетерпения пацана.

— Хорошо Сергей Анатольевич. Только, пожалуйста, не очень долго. Постарайтесь к девяти вернуться.

— Ну-у, мам. Я уже не маленький.

Мелькнула мысль отправиться с отцом, и там, у речки, потихоньку расспросить паренька о матери. Может чего интересного рассказал бы ненароком.

Не-е, на фиг, еще решит, что я через пацана к ней клинья подбиваю.

Батя вынес из сарая спиннинг, две поплавочные удочки и с сыном соседки подошел к калитке, помахав нам рукой.

— Эх, надо было донку взять. Сейчас как раз лещ идет, — протянул я.

— Без тебя разберутся. Я пойду чайник поставлю, а вы посидите тут, побеседуйте. Наверняка найдется, о чем поговорить.

Спасибо, мама, удружила, ничего не скажешь. Тоже мне, сваха века нашлась.

Если бы не мои новые способности, я, пожалуй, не отказал себе в удовольствии пофлиртовать с Богданой. Уверен, что под всей напускной претенциозностью скрывалась страстная и чувственная женщина. Про внешний вид и говорить ничего не стоило — шикарна. Наверняка, в постели — огонь.

Только вот оно мне надо? С такой сгоришь и не заметишь. Да и не опускаются подобные ей до дешевой интрижки. Уж точно не со мной. Не того полета птица. Лоска у нас, пардон, не хватит, чтобы соответствовать.

Я себя не принижаю, просто оцениваю объективно и знаю, на что ведутся такие женщины. Однушка, причем не в центре города, зарплата обычного клерка и куча вредных привычек в купе с поганым характером — мало кого прельщает.

— Богдана.

— Стас.

Начали мы одновременно.