Колдун высшего звена

В кабинете воцарилось молчание. Лабиринт – это крайне неприятное место. В принципе это тоже параллельный мир. Но особенный. В фэнтези часто обыгрывалась эта тема. И в этом в принципе нет ничего удивительного. Ведь лабиринт – один из древнейших сакральных символов. И, наверное, самый загадочный. Вернее, не разгаданный по сей день. Кому-то удобно считать лабиринт Междумирьем, кому-то неким тренировочным миром, кому-то просто кошмаром. У каждого мага лабиринт свой. Точнее, лабиринт один, но каждый видит его по-своему. И необязательно, что это лишь череда комнат, сменяющих друг друга. Это может быть и город, и лес, и любая другая местность. Но смысл лабиринта остается неизменным. Его надо пройти… А вот цели у каждого мага разные. Для кого-то – это переход на следующий уровень. Как у принцев Амбера. Доказательство своей исключительности. Для кого-то решение неразрешимой проблемы. Для кого-то, как в компьютерных бродилках, поиск артефакта. Или квест. Просто пройти лабиринт становится очень важно. И ты всегда возвращаешься туда, пока не пройдешь его. Хотя даже конечная цель в лабиринте понятие относительное. Лабиринт обладает разумом. Или магу, попавшему в него, так кажется. Но важно то, что, как только ты выполняешь его условие, лабиринт отступает. И еще… Любой маг, хоть единожды побывавший в лабиринте, знает свой путь в нем. Не по картам, а сердцем. Он, как зверь, чувствует, куда надо свернуть, где перейти, а куда никогда не надо заглядывать. И даже если лабиринт меняется, а это он делает постоянно, маршрут остается неизменным. Хотя опять же это, возможно, всего лишь иллюзия. Не ты знаешь лабиринт, а он знает тебя. И он диктует путнику, куда идти.

Елена часто бывала в лабиринте. Для нее он был классическим. Комнаты, залы, коридоры, лестницы. С довольно приличной обстановкой. Даже с некоторой ненавязчивой роскошью отделки. Ей всегда хотелось верить, что лабиринт, таким образом, отражает ее внутренний мир, ее затерянную где-то в памяти мечту. В общем, лабиринт она воспринимала, как действие гипнотического транса, как видение, обусловленное четко по Фрейду.

Ей приходилось видеть лабиринт и чужими глазами. У Алека это были крыши высоток, где приходилось перепрыгивать через черневшую внизу пустоту, прорываться под свистом пуль, прятаться за трубы и огибать антенны. А еще бегать по грязным подъездным лестницам, вскрывать металлические сейфовые двери… В данном случае лабиринт никак не казался ей частью Алекового «я». И ничем не напоминал затерянную мечту.

Женькин лабиринт был похож на ее собственный, но… комнаты, коридоры и залы здесь явно ассоциировались с борделем. А заканчивалось это все очень паскудно – мокрым, темным и сырым подземельем, с шуршанием крыс и неприятным хрустом неизвестно чьих костей под ногами. И некоторые комнаты в этом крысячьем борделе оказывались пусты… очень неуютно пусты. С оставленной на столах едой и недопитой выпивкой. А иногда даже и с дымящимися сигарами. Но всегда присутствовали перевернутые стулья и другие признаки быстрого панического бегства их обитателей. Есть о чем задуматься психоаналитику…

Иногда Елена водила неофитов по своему лабиринту. Тоже не особенно приятное развлечение. Когда вместо знакомого поворота на твоем пути оказывается нечто… В лучшем случае просто провал лестницы, а то и просто пустота…

А еще лабиринт знал все твои страхи. И он всегда норовил заставить тебя встретиться с ними лицом к лицу. А потому частенько оказывался обитаем… Например, однажды Елене и ее приятелю – отцу двух детей, встретились дети. Милые, ласковые, требующие заботы, любви и… крови. А в другой раз ее с подругой встретила толпа симпатичных и очень сексуальных молодых людей, которым просто нравилось душить девушек во время секса… Ритуальные убийства считались в лабиринте обычным делом.

– Что у тебя там? – коротко поинтересовалась Елена у Володьки, нахмурившись.

– Да в общем-то ничего особенного, – начал рассказывать он. – Вечерняя улица небольшого городка. Навскидку – конец девятнадцатого века. Фонари уже есть, но очень уж неуклюжие. Дома обшарпанные. Вроде бы это и не улица, а переулок. Стучу в незаметную дверь. Там холл, богато обставленный. Канделябры. Но электрические. Ну… В смысле…

– Понятно, имитация, – спокойно подсказал Макс.

– Вроде того, – согласился Володька.

– Дайте ему кофе, а то уснет, прежде чем доскажет, – посоветовала Наташа.

Алек начал готовить кофе. На всех. Тихо вздыхая по своей нелегкой судьбе. Как кофе, так он – мальчик на побегушках.

– Спасибо, – отозвался обрадованно Володька и нервно поправил волосы. – Так вот. Лестница белая. Мрамор вроде. Фойе. Как в театре или…

– Подпольное казино? – предположил Женька.

– Точно! Так вот… Меня вроде даже кто-то встречает. Приглашает в бар. Это за углом направо. Иду. Там… Круглые столы, табуреты. Как в дешевой харчевне. Уже более ранняя эпоха. Пиво в деревянных кружках. Не пью. Почему-то страшно. Два собеседника. Один такой невысокий, толстый. Другой… Вообще ничего сказать не могу. Неприметный.

– Лица, конечно, смазаны? – предположил Алек.