Колдунья

– Говорит, явился следом за волшебником оттуда, да тот погиб, а как сам тоннель обратно открыть, не знает.

– Ладно, – призадумалась бабка, – тут мы с ним сами решим. А ты, Сереженька, езжай домой, поди, заждались тебя уже друзья твои, места себе не находят.

Сергей поднялся, но вспомнил, схватил пиджак.

– Бабушка, – неловко сказал он, – я тут денег немного привез. Может, надо тебе?

– Оставь, конечно, если лишние, – согласилась старуха. – Нам давно кровлю подлатать надо. Только лучше на эти деньги заупокойную по погубленным тобой душам закажи, чтобы на суде против тебя говорили поменьше.

Сергей положил пачку рублей на кровать и вышел на улицу. Морозный ветер накинулся на лицо, теребил за ворот рубашки. Сергей подошел к джипу и бросил последний двор на дом. В окне виднелось лицо старухи, она пошевелила губами, и Сергей ясно услышал последний наказ.

– А в церковь сходи, и поскорее, Сереженька. Мой-то оберег тебе пока помогает, но Бог, он все видит, негоже от него отворачиваться. Иди в церковь.

– Схожу, бабушка, – негромко сказал Сергей, понимая, что она все равно не услышит его за толстыми двойными рамами стекла, но бабка кивнула, как услышав, и махнула рукой.

Сергей завел джип и плавно покатил по заснеженной дороге назад, в город.

* * *

Ольг бился в стеклянной банке, сворачивался узлом, колотился о крышку, пытался ее поднять, но тело, такое мощное на свободе, не имело простора и банка казалась прочнее алмаза.

В прихожую вышла ведунья, двигалась легко, быстро, открыла крышку, Ольг послушно замер, желания раздражать ее не было никакого. Она призывно наклонила банку и Ольг вытек из нее, сполз по комоду и замер на полу, выжидательно глядя на старуху.

– Обернись, – презрительно сказала она. – Не люблю с гадами разговаривать.

Ольг грохнулся об землю и поднялся прежним высоким узкоплечим человеком, возвышался над бабкой почти на две головы, но смотрел сверху вниз со страхом, ощутил уже свирепую первобытную мощь, таящуюся в хрупком на вид старушечьем теле.

– Домой хочешь? – задумчиво переспросила старуха. – Отпущу. Только не знаю, как у вас, а у нас за помощь принято отрабатывать.

Где-то я это уже слышал, мрачно подумал Ольг. Только не с тобой, с тем мужиком и то было бы поприятнее.

– Дочери у меня нет, – печально сказала старуха. Ольг вздрогнул. – А земля давно меня зовет к себе, да и сама я устала ходить по свету. Пойдешь, найдешь мне чистую мудрую душу, приведешь ко мне, отпущу. Отправила бы кота, да прикипела к нему сердцем, боюсь, случится с ним что в городе. А ты хитрый, должен справиться. Иди. Приведешь мне замену, клянусь Богом, отпущу.

Ольг кивнул. Только бы из этого вертепа выбраться. И чем он думал, когда сюда рвался?

– Ну а чтобы не сбежал, – словно прочитала его мысли старуха, – кожу свою змеиную здесь оставишь. Сможешь только человеком ходить. Не вернешься – умрешь человеком. В положенный срок, лет через сорок. Тело у тебя молодое, сильное, надолго хватит. Только тогда и не мечтай вернуться. Раз сюда попал змеей, то возвращаться надо ею же.

Ольг мысленно ругнулся. Выбора не оставалось. Вдобавок, старуха пока была единственной ниточкой к возвращению.

– Как я найду ее? – спросил он.

– Не знаю, змеюшка, – покачала головой старуха. – Дам я тебе амулет, на шею оденешь, подскажет, когда ее встретишь, но искать ее своим чутьем будешь. И не вздумай ее по пути испортить. В порошок сотру. Иди, возьми там деньги, что Сережа оставил и вперед. Василий тебя добросит до города.

* * *

У неровно припаркованного грузовика на обочине толпились милиционеры. Один увидел приближающуюся машину, махнул жезлом. Василий послушно подрулил.

– Что стряслось? – спросил он, пока милиционер проверял его документы.

– Убийство, – коротко ответил милиционер. – Проезжай. – Он вернул документы и отмахнул рукой напарнику впереди, чтобы «Жигули» пропустили.

– Тебя ищут, – весело обернулся Василий к Ольгу, скорчившемуся на заднем сидении. – Смотри, не попадись.

Ольг не ответил. Амулет в виде женской головки на груди лежал совершенно недвижимым. Планов, где искать молодую ведунью в огромном городе, не было никаких.

– Я отвезу тебя в центр, что еще с тобой делать, ума не приложу, – продолжил Василий. – Хочешь, высажу в каком-нибудь особенном месте?

– Да вези, куда везется, – махнул рукой Ольг. – Я все равно ничего здесь не знаю.

Машина остановилась у подземного тоннеля. Зимний день короток, уже начинали сгущаться мрачные сумерки.

– Я буду ждать тут в это время каждый вечер, – сказал Василий. – Удачи.

Ольг что-то неразборчиво буркнул, выбираясь из автомобиля. Только на удачу и рассчитывать. Пойди туда – не знаю куда, приведи того – не знаю кого.

* * *

Грохот казался чем-то родным, напоминал шум обвалов в Драконьих горах. На потолке тускло мерцали светильники неприятного желтого цвета. Размалеванные картины кололи глаза яркими красками. Ольг стоял, прислонившись спиной к железному поручню. От разноцветного моря лиц пестрело в глазах. Белые, желтые, черноволосые, лысые, красивые, сморщенные. Мелькали хищные оскалы, усталые глаза, изможденные походки.