Колдунья из Угро

— А я все жду, когда ко мне, грешной, постучат. Милиция, она завсегда соседей опрашивает, — говорила старушка, усадив девушку на кухне и разливая по кружкам чай. На свет появился даже кекс, у которого был такой вид, будто он простоял в шкафу лет десять. — Думала, в понятые позовут — не позвали. Лариску с Темой из соседней квартиры пригласили. Так что там случилось-то, деточка?

— Может быть, Вы представитесь? А то, как-то неудобно разговаривать, — произнесла девушка, раз уж появилась возможность вклиниться в плавный монолог соскучившейся по общению пенсионерки.

— Ох. Я дура старая! Иванова, Надежда Петровна. Но меня все баба Надя зовут.

— Откуда же Вы, бабушка Надя, так хорошо знаете, что полиция делать должна? — улыбнулась Агафья.

— Так сериалы гляжу, деточка, — Надежде Петровне явно понравилось ласковое обращение. — Сериалы, они полезные. Кругозор расширяют. А то какой у меня на старости лет кругозор остался? Что из окна да в гла… кхм… в другом окне увижу, вот и весь мой кругозор. А в сериалах, деточка, и страны заморские посмотреть можно, и свою родную милицию увидеть. Раньше оно как было? Как милиция, так мужик, да чтоб кулаки пудовые. Я б тебе, деточка, и дверь бы не открыла, какая девка-то в милиции? Но я сериалы гляжу, а потому знаю, теперь есть в милиции девки. Много. Скажи, деточка, а вас на работу самых красивых принимают? А то в телевизоре милицейские девки страсть какие красивые.

— Нет, бабушка Надя, красота тут ни при чем, — хмыкнула Агафья. Она уже смирилась с тем, что долго не выберется из гостеприимной квартиры Надежды Петровны. — Бабушка Надя, а вы соседа своего из квартиры напротив видели когда-нибудь?

— А как же. Видала, конечно. Худой такой, аккуратный, вежливый. Сумку мне как-то помог донести. Машина у него такая, не наша. Черная, а перед рулем — чертик на веревочке. Так он ее никогда на газон не ставил. В подъезде не мусорил, не курил. Не то, что эти, Темка с Лариской из двадцать шестой. Выставили банку консервную на лестницу и курють. А мне дым в квартиру тянет. Здоровье то у меня уже не то, чтоб табачище нюхать. Вы бы их там пугнули, деточка, чтоб не дымили на лестнице. Им государство отдельную квартиру дало, вот пусть там и дымят!

— Хорошо, спасибо за своевременный сигнал, бабушка Надя. Я сама с ними поговорю. Правила пожарной безопасности надо соблюдать, — с трудом подавив улыбку, сказала девушка.

— Вот уж спасибо, деточка! Я в Ленинград, то есть, тьфу, в Петербург, в пятьдесят втором году приехала. На заводе работала, комнату в коммуналке получила. А в восьмидесятом, как сейчас помню, нас расселили. Мне вот эту квартирку дали. А соседке моей — двадцать шестую. Пока мать Ларискина жива была, так не курил никто. Чисто в парадной было. А как померла, распоясалась Лариска. Мужика привела, Темку. И дымят теперь на лестнице. Я ее пристыдить пыталась, мол, что ж вы дымите-то честным людям в двери. Да куда там. Наорала на меня матом и дальше курит.

— Ничего, я с ней насчет вреда курения побеседую, — пообещала Агафья. — А Вы мне пока расскажите, к соседу вашему никто не приходил?

— Ну, бывало, приходили. Только тихо все было, не то, что у этих из двадцать шестой. Как наприглашают гостей, так весь дом ходуном ходит.

— И все-таки, бабушка Надя, мне очень нужны гости именно вашего вежливого соседа, — мягко прервала девушка очередную обличительную тираду. — Постарайтесь вспомнить, может, случайно кого видели или слышали?

— Я за соседями не слежу, — приосанилась Надежда Петровна.

«Как же, как же», — мысленно усмехнулась на это заявление Агафья, но вслух сказала другое:

— Конечно же, нет! Я имела в виду, что вы случайно могли кого-нибудь видеть. Выглянули в окно, погоду посмотреть, например. Или в коридоре убирали и услыхали что-нибудь подозрительное. Вы же женщина сознательная. Нам в полиции без помощи таких людей никак.

— Это ты правильно говоришь, деточка, — подхватила вновь повеселевшая старушка. — Времена-то какие? На каждом этаже милиционера с пистолетом не поставишь. А, ну, как воры полезут. А хозяева на работе. Кто сообщит? Вот я и приглядываю понемногу. Чтобы не случилось чего. А эта Лариска из двадцать шестой меня шпионкой обозвала! Меня! Когда я ее же собственность от воров берегу!

— Не обращайте внимания, бабушка Надя. Полицию тоже ругать любят, но мы работаем. Я понимаю, что у Вас своих дел хватает. Но все-таки…

— Приходили гости, но редко. Обычно мужчины. Но не пьянствовали, не шумели. Шмыг в дверь, и тишина. Одно слово, культурный сосед. Вот ровно неделю назад тоже. Щелк замок, и тишина.

— Неделю назад? — заинтересовалась Агафья. Неделю назад Ильин уже сидел в своей машине на дне реки с пулей в черепе. — И кто же приходил? Вы же, бабушка Надя, не утратили бдительность и убедились, что имуществу соседа ничего не грозит?

— Как пришли, я не видела, — признала старушка. — Услыхала, что замок щелкнул, и все.

— Так, может, в двадцать шестую приходили?