Колдунья по найму (СИ)

— Его столкнули из окна, — сказал капитан Лейка. — А когда он упал, инсценировали несчастный случай. Уронили лестницу, по которой он якобы поднимался, чтобы срезать увядшие цветы-вьюнки. Бросили рядом ножницы с отпечатками его пальцев.

— То есть, его убили в моем доме, — проговорил Клод и ему стало нехорошо. — А это значит…

— Что кто-то из вашего окружения хотел, чтобы Жуан умер, — сказал капитан Лейка, внимательно наблюдая за лордом. — Есть идеи, кто мог это сделать?

— Нет! — в смятении произнес Клод и тут же пожалел о порыве. Постарался взять себя в руки и тихо вздохнул. Щеки стали покрываться красными пятнами, он ощущал их жар.

— Вы не волнуйтесь, я во всем разберусь, господин Аверрил, — миролюбиво проговорил капитан. — Или бы вы желали, чтобы я не разбирался?

— А такое возможно?

— Увы, нет, — улыбнулся капитан. — Так что убийца Жуана будет найден и повешен. Это я вам обещаю.

Несмотря на дружелюбный тон, Клод уловил в словах капитана угрозу. Ему стало не по себе и захотелось привалиться к стене, чтобы ощутить опору.

— И только попробуйте сделать вашу работу плохо, капитан, — сухо сказал Клод.

Капитан снова улыбнулся, но его взгляд остался тяжелым. Словно он уже все знал и мысленно вынес приговор.

Клод поставил автомобиль в гараж и подключив к перчаткам питание, двинулся в сторону замка. Старое фамильное здание мрачно высилось в черноте ночи. Фонари тускло работали — ближе к ночи их мощность всегда сбавляли ради экономии. Не то, чтобы семья лорда Аверилла нуждалась в деньгах, но никто не хотел истощать резервы, которые по словам правительства становились все меньше. Миновав выложенную брусчаткой дорожку, Клод подошел к крыльцу. Легко взбежал по ступенькам, вдыхая ночной сырой воздух. Пока он шел, заметил, что свет был только в окне комнаты прислуги. Впрочем, как всегда. Вернее, в последние три года.

Дверь открыл Брендон, их старый дворецкий. Он поклонился Клоду и забрал у него плащ.

— Леди Каталина дома? — спросил Клод, хотя и сам уже знал ответ.

— Ваша супруга еще не вернулась, — ровным голосом сказал Брендон. — Она просила вам передать, что поехала встречу с подругами и будет только утром.

Эти долгие встречи случались трижды в неделю последние полтора года. Все знали, что это значит, но притворялись, что не в курсе, о чем речь.

— Понятно.

— Отужинаете?

— Нет, я не голоден, — рассеяно сказал Клод. — Доктор Шульц был?

— Он еще не вернулся из поездки, но звонил и спрашивал, как Генри.

Клод кивнул и стал подниматься на второй этаж. Ему хотелось увидеть сына. Он осторожно толкнул дверь и вошел комнату мальчика. Возле его кровати едва заметно горел ночник. Едва он шевельнется или заговорит — загорится ярче. А сейчас Генри спал. Окутанный трубками, с пластырями на запястьях, в которых содержались дозы самых лучших лекарств, он был похож на маленького старичка. Рядом с ним, уронив голову на прикроватную тумбочку, спала его няни. Возле ног Нэнси лежала раскрытая книга. Клод машинально наклонился и поднял ее. Положил на тумбочку, стараясь не разбудить Нэнси. Подумал, что сейчас вместо этой девушки здесь должна была быть Каталина. Склонился над спящим сыном и поцеловал его в лоб. Провел рукой по его светлым шелковистым волосам. Он был готов отдать все, только бы его мальчик снова встал на ноги. Но сколько бы денег он не тратил, к каким бы докторам его не возил, лучше ему не становилось. Профессор, к которому он недавно обратился сказал, что надежды, скорее всего, нет.

Клод сдержал тяжелый вздох. Нащупал пальцами в кармане бумажку с адресом колдуньи Мэри, который незадолго до своей смерти дал ему Жуан. Сразу он не смог его вспомнить, оставил ему потом это запиской на столе в кабинете. А через час его нашли мертвым.

До этого момента Клод никогда не обращался к колдуньям. Да и лечение магией считал ложью. Но сейчас, когда ни веры, ни надежды не оставалось, ему особенно хотелось чуда. И он был готов нарушить закон, только бы знать, что сделал все, чтобы спасти своего ребенка.

— Мне нужны деньги.

Клод вздрогнул и подняв глаза увидел Каталину, которая стояла, упершись руками в край рабочего стола. Белокурые волосы были идеально уложены, губы сияли вишневым цветом. От нее пахло дорогими духами. На груди покачивался кулон из платины с двумя белыми жемчужинами. Он не слышал, как она вошла — увлекся рабочими документами.

— Слова «дорогой» и «пожалуйста» тебе больше не нравятся? — спросил Клод. Каталина сморщила аккуратный носик, словно он сказал непристойность.

— Мне больше по душе, когда мы понимаем друг друга с полуслова. Не тратим время на лишнее, понимаешь? — сказала Каталина.

— Я дал тебе три дня назад большую сумму, — сказал Клод, заглянув в журнал расходов. Он обожал все записывать. Его списки можно было назвать идеальными и на все случаи жизни. Когда он заболел сильным насморком, то составил подробное описание, в чем его нужно хоронить в случае кончины и как рассадить гостей на поминках. — Где она?

— У меня были крупные расходы.

— На что?