Колдуны и герои (СИ)

– Тебе легко говорить. За мной охотится полкоролевства, а нам придется две недели идти вдоль его побережья.

– Если король слышал эту песню, а он наверняка слышал нечто подобное, я теперь тоже далеко не в фаворе.

– Если бы ты не отверг предложенные тебе милости, сейчас никто бы не пел и тебе таких песен, – сказал Плачущий. – А о короле все равно бы пели какие-нибудь гадости. Редкий монарх может снискать расположение черни в первый же год правления, и обычно такое случается, если его предшественник был сумасшедшим деспотом и тираном, и устраивал массовые казни накануне каждого праздника. А отец Леонарда был обычным правителем. Может быть, не самым мудрым, но и особых безумств за ним не числилось.

– А еще он внимательно слушал советы твоего учителя.

– Алому Ястребу не стоило развязывать войну, – сказал Плачущий. – Но все остальное он делал правильно.

– Бывает так, что одна глупость перечеркивает годы, наполненные правильными решениями, – сказал Ланс.

– Собственный опыт? – поинтересовался Плачущий.

– Вряд ли, – сказал Ланс. – Моя жизнь практически и состояла из одних безумств.

– Тебя послушать, так тебе больше сотни лет.

– В разных мирах время течет по-разному, так что я этому не удивлюсь.

– Расскажешь мне о других мирах?

– Почему бы и нет? Во время плавания у нас будет много свободного времени.

– Но я сойду раньше.

– Я с вами, – заявил вернувшийся в залу Ринальдо. – То есть, не поймите меня неправильно, мое желание высадиться в Рияде равно моему желанию сойти на берег в любом другом месте с компании с Плаксой, но я чувствую, что небольшое морское путешествие пойдет на пользу моему здоровью.

– Не думаю, что тебе что-то угрожает, – сказал Плачущий.

– Конечно, – радостно согласился Ринальдо. – Особенно после прозвучавшего в песне намека, что ты предпочел мое общество обществу короля.

– Это всего лишь песня.

– Она показывает настроение народа, – сказал Ринальдо. – Менестрели поют о том, что люди хотят слышать. Иначе им никто не заплатит.

– Выходит, народ за тебя, – заметил Плачущий.

– А что толку, если король против? Народ придет на площадь, чтобы разрушить эшафот и отбить меня у палача?

– Ты преувеличиваешь свою ценность как для народа, так и для короля.

– Я разговаривал с этим менестрелем по дороге сюда, – сказал Ринальдо. – В столице неспокойно. Люди не любили Алого Ястреба, но и молодой король им тоже не нравится. На фоне этого фигура Ланселота приобретает чуть ли не мистический ореол. Люди считают, что после расправы с первым министром тебе следовало убить и короля, и лишь какая-то случайность тебе помешала. Ну, и король отослал тебя подальше. В этих речах нет правды, но они больно бьют по королевскому тщеславию.

– Если король слышит такие речи.

– О, я уверен, что ему докладывают, – сказал Ринальдо. – Пожалуй, я ошибся, когда предрекал угрозу только со стороны друзей Алого Ястреба. Открыто король против тебя не выступит, но…

– Не начинай только свою любимую песню про убийц, лезущих через стены под покровом ночи, – взмолился Ланс.

– Ты и сам все понимаешь, – сказал Ринальдо. – И, кстати, потеря твоего обоза теперь предстает в новом свете. Его ведь королевские гвардейцы сопровождали…

– Вряд ли информация о том, что я впал в немилость, достигла их ушей так быстро, – сказал Ланс.

– А что, если у них был тайный приказ? – поинтересовался Ринальдо. – Что, если Леонарда так оскорбил твой отказ присоединиться к его двору, что он решил расправиться с тобой еще до того, как пошли слухи? Что, если у гвардейцев было распоряжение выпроводить нас подальше от столицы, а потом заколоть спящими в какой-нибудь глухой провинции? И только твое нетерпение увидеть замок помешало этому плану?

– Теория заговора, – фыркнул Плачущий. – Леонард не настолько прозорлив.

– Зато он тщеславен, – возразил Ринальдо. – И он не такой дурак, чтобы не понимать, кто станет главным героем минувшей войны. А мертвые герои далеко не так опасны, как живые. Мертвый герой становится легендой, а живой – надеждой. Как по-твоему, что представляет большую опасность?

– Твой длинный язык, – буркнул Плачущий. – Зачем ты притащил этого бродячего певца в замок?

– Чтобы вы послушали песню. Это совсем не то, как если бы я пересказал вам ее своими словами.

– Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? Что у тебя есть, кроме одной песни и слухов, которыми попотчевал тебя этот бродяга, рассчитывая на ужин и ночлег?

– Я все время забываю, что ты маркиз, Плакса, – горестно вздохнул Ринальдо.

– И что это, по-твоему, должно означать?

– Это означает, что ты знаешь жизнь только с одной стороны, и твои познания о ней небезграничны.

– Шутом ты нравился мне больше.

Ланс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь последним вечером в замке Нарда. Хороший ужин, доброе вино, треск поленьев в камине, привычная уже ругань бывшего ученика чародея с бывшим шутом… Будет ли Ланс скучать по всему этому?

Едва ли.