Колдуны войны и Светозарная Русь

Они хотят вынести Ленина из мавзолея, хотят убрать с глаз долой ту укоризну, которая звучит в русской истории от древних времён до наших дней. Хотят вместе с Лениным вынести революцию с Красной площади и зарыть её поглубже на каком-нибудь смиренном провинциальном кладбище. Но если ты зароешь революцию на Енисее, она вырвется с бурей на Волге. Если похоронишь её в Симбирске, она полыхнёт, как молния, в центре Москвы. Русскую революцию не зарыть, она вечна. И сегодняшняя Россия беременна революцией. Вопрос — кто её совершит, кто затеет её, долгожданную и великую? Обезумевший народ, который, лишённый вождей, превратит свою возвышенную божественную мечту о справедливости в кровавый бунт? Или власть, у которой спадут, наконец, с глаз млечные бельма, и она увидит неизбежность и неотвратимость этой вселенской мечты?

Воля президента должна забрать революцию из рук уличных главарей — волжских Разиных и степных Пугачёвых. Революция справедливости — это и есть вековечная русская мечта. Премьер-министр Медведев, отчитываясь перед Думой, сказал: запрос народа — в стабильности. Господин Медведев, это не так. Запрос народа — в справедливости, и она, справедливость, следует по пятам за русским народом и его историей.

Воля или безволие [122]

Журналисты во всём мире гадают, о чём во время «большой двадцатки» переговаривались Путин и Трамп. Поскольку содержание разговора остаётся неизвестным, журналистам приходится описывать их рукопожатия, манеру говорить, выражение глаз, то, как сидел в своём кресле Трамп, и как иронично или, наоборот, сочувственно смотрел на него Путин. Оставив сущностное содержание беседы закрытым, журналистам бросили незначительные куски, на которые те жадно набросились. Но можно догадываться, о чём говорили Путин и Трамп, в чём суть их тайной договорённости, в чем её необходимость.

И против Трампа, и против Путина действует одна и та же мощная интернациональная либеральная рать, которая стремится срезать Трампа в Америке, а Путина — в России. Эта рать, хотя и говорит на разных языках, по существу едина. Она наполнена одной и той же энергией, питается одними и теми же деньгами, одним и тем же неприятием к государству как таковому. И американские, и российские либералы очень опасны. И неизвестно, чем кончится их столкновение с действующей властью. Поэтому Путин и Трамп, встречаясь на полях «двадцатки», могли договариваться о неявной взаимной помощи. Путин готов помогать Трампу, не реагируя на его антироссийские высказывания, которые являются бутафорией, заслоняющей Трампа от свирепых демократов. Потому Россия столь сдержана, порой даже труслива по отношению к нападкам Трампа.

Путин же получает от Трампа обещания не поддерживать, не спонсировать либеральные анти-кремлёвские силы. Эта неявная договорённость прослеживается сквозь политические укоризны, которыми обмениваются Москва и Вашингтон.

И одновременно мы видим, как торжествует принцип, провозглашённый ещё Мао Цзэдуном: остриё на остриё. Ещё недавно весь мир с содроганием наблюдал за приближением американских авианосцев к берегам Северной Кореи. Десятки самолётов, находящихся на борту авианосца, готовы были взлететь и нанести ядерные удары по ракетным и атомным объектам КНДР. Какая страшная риторика звучала! Как демонизировался Ким Чен Ын! Как громыхали, обличая северокорейский строй и предрекая его близкую кончину, репродукторы Южной Кореи, установленные на границе с Северной Кореей в районе 38-й параллели! Но стоило северо-корейцам проявить волю, мужество и осуществить запуск очередной серии баллистических ракет, как Южная Корея, сдалась, сникла и побежала к Ким Чен Ыну договариваться. Южная Корея отступила в этой лобовой атаке. Вместе с Южной Кореей потерпела поражение Америка — все эти грозные авианосцы, все неисчислимые атомные силы. Вот что делает воля в политике! Политическая воля оказывается мощнее армий и сильнее банковского капитала.

В сегодняшней России действуют две силы, исключающие одна другую. Одна, которой управляет Путин и которая одобряется большинством российского населения, — это ставка на усиление Родины, на укрепление Российского государства, на возвращение России былого величия, достоинства, былого места среди других цивилизаций. Вторая сила, которая очень плотно припала к власти, облепила Кремль, как пиявки впиваются в полнокровное тело — это олигархический строй. Ему наплевать на русское величие, Россия ему нужна как добыча. Эта сила, как заявил Чубайс, уверена, что в мире правят не моральные ценности, а интересы. И он, Чубайс, с его предшественником Гайдаром и безвременно ушедшим Немцовым, демонстрировали превосходство экономических, материальных, земных денежных интересов над моралью, над этикой, над русской философией и историей, над всеми категориями высшего русского сознания, которые позволяли России не склоняться, выстоять среди чудовищных атак враждебного ей мира.