Колдуны

Том тянется к защелке входной двери. Приподнимает бровь в ответ на эту вспышку гнева.

– Я заверю их, что мы хорошая, тихая семья.

Фиона хихикает.

– Не забудь про мой крэк.

Грейси не останется в стороне.

– И про мой, папочка! Я тоже хочу. Мамочка, а что такое крэк? Ты его ешь?

8

С самого его детства и до тех пор, пока он не покинул дом в восемнадцать лет, родители Тома налаживали и поддерживали хорошие отношения со всеми своими соседями. Его семья трижды переезжала, и мама часто повторяла, насколько важны связи. В чрезвычайной ситуации тебе могут понадобиться соседи, чтобы вызвать пожарных, полицию, скорую помощь. Покормить твою кошку или собаку, когда тебя нет дома. Возможно, прикупить что-нибудь, если ты заболеешь. Даже присмотреть за твоим ребенком. Доверие, дух товарищества, общность.

В отношениях с соседями была и социальная составляющая: вечерние посиделки его родителей, барбекю, однодневные поездки с соседями и их детьми. Мать до сих пор обменивается рождественскими открытками с несколькими бывшими соседями, которые стали друзьями на всю жизнь.

Том вырос в уверенности, что близкие связи с людьми, которые живут за стеной твоей спальни или гостиной или на другой стороне улицы, входят в стоимость дома. Автоматическое пособие, даже законное право. Среди причин, по которым они уехали из города, было желание найти сообщество, похожее на те, которые давали ему приют в детстве. Того же Тому хотелось для Грейси. Подтверждения для дочки, что ее подушка безопасности не ограничивается родителями. Поэтому даже думать о том, что владение собственным домом ничем не отличается от аренды, немыслимо. Каждый держится сам по себе, люди приходят и уходят без единого кивка, разве что перебросятся словом, но из этого не вырастает ничего серьезного? Нет, это невозможно. Неприемлемо.

Том отправляется с визитом прямо в рабочих ботинках и старой одежде. Вскоре появляется грязный трейлер. Еще одна аномалия. Почему люди, которые с такой одержимостью гордятся своим идеальным жилищем, оставляют рядом с ним подобную развалину? Соседский дом и внешне явно демонстрирует определенный набор стандартов. Это не случайно, он – символ, заявление о статусе. В трейлере же нет никакого смысла.

Тому действительно нужно разобраться с этим вопросом, подумать головой, а затем двигаться дальше. У него и так забот хватает. Быстро обменяться парой слов, а после вернуться к ремонту спальни для Грейси. Тому хочется успеть собрать мебель до вечернего чая.

Ощущение неуловимого перехода от осени к лету на тех нескольких метрах, которые разделяют участки, заставляет Тома взглянуть на небо. Откуда здесь солнце, если над их домом пасмурно от ранних осенних облаков? И хотя соседка уже ушла, ее сад по-прежнему кажется обитаемым, даже необычайно живым. Возможно, это объясняется неистовой активностью насекомых.

Пчелы гудят в воздухе и ударяются о землю разрядами электрического тока. В собственном саду Том не видел ни одной. Или хотя бы бурого мотылька. Однако здесь не только множество пчел, которых хватит заполнить целый ряд ульев, но и павлиноглазок с капустницами. Бабочки разноцветным конфетти мелькают в наполненном ароматами воздухе, присоединяясь к цветочному банкету.

Том протаптывает новую тропинку параллельно подъездной дорожке соседей. Светильники в форме бутонов, которые теснят выбеленные каменные плиты, освещают опилки и пятна грязи на его ботинках. Неодолимое желание задержаться и поглазеть на невероятный сад заставляет его замедлить шаги. В последний раз Том видел такое буйство зелени в ботаническом саду. Ему хочется, чтобы и Фиона на это взглянула и поняла, чего они могли бы добиться. Здесь, должно быть, замечательная почва.

Окна на фасаде закрыты темными шторами, однако входная дверь распахнута, и за ней темнота. На едва различимых стенах чудятся смутные силуэты картин и узоры, Том прищуривается, чтобы лучше разглядеть то, что выглядит маской с клыками.

Прежде чем он успевает подойти ближе, за спиной раздается визгливый голос:

– Да-а-а?

Пораженный Том оборачивается на зов.

И не видит никого и ничего, кроме ухоженных кустарников, неземных клумб и симметричной живой изгороди. До тех пор, пока краем глаза не замечает размытую фигуру, резко выскочившую из укрытия.

Том начинает сначала.

– Черт. Извините. Я…

Враждебный тон собеседницы сопровождается неодобрительным выражением лица. Но вблизи внешность миниатюрной женщины потрясает Тома сильнее, чем то, как она смогла спроецировать свой голос с другого края сада. Пара брошенных издалека взглядов не подготовили его к виду своеобразной прически, обрамляющей узкое, свирепое лицо соседки: обрезанная копна жестких волос, эдакая луковица цвета хны, скрывающая простое, без макияжа лицо. Похоже, для такого небольшого размера у этой головы слишком много волосяных фолликулов. К тому же соседка не подстригает заросли своих бровей так же старательно, как растения в саду, и, кажется, носит мужскую одежду.

– Мы можем вам помочь? – раздается позади Тома второй голос. Мужской, едкий.