Колебание чувств

Вытаскивая из багажника массивную коробку, я услышал голос и остановился как вкопанный.

— Привет, сынок. Нужна помощь?

Я с трудом сглотнул, узнав голос отца, и все мое тело напряглось, готовясь к предстоящему спору.

Я прислонился к машине с коробкой в руке.

— Нет уж, спасибо. В последнее время я довольно хорошо справляюсь сам.

Отец вздрогнул, и меня пронзило чувство удовлетворения от осознания того, что мои слова могут причинить ему такую же боль, как и мне — его.

— Сынок, пожалуйста. Мы можем поговорить?

Я покачал головой и повернулся, чтобы отнести коробку на пристань. Сейчас у меня не было на это времени. Из всех возможностей поговорить он выбрал именно эту? В самый важный гребаный день в моей жизни?

Я поставил коробку и повернулся, чуть не столкнувшись с папой, когда он поставил коробку, которую нес, рядом с моей.

Он не понял намека и не собирался сваливать. Я скрестил руки на груди и выжидающе уставился на него. Отец не слишком изменился с тех пор, когда мы виделись в последний раз больше четырех лет назад. Его рост соответствовал моему, но телосложение было более худощавым. Волосы на его голове были аккуратно подстрижены, как я и помнил, только теперь присутствовала седина. Единственный признак старения, который я заметил.

Папа упер руки в бока, явно испытывая неловкость.

— Послушай, Ноэль, я знаю, что когда мы виделись в последний раз, все закончилось на плохой ноте. Я сказал кое-что такое, чего никогда не должен был говорить, и мне очень жаль.

Я закатил глаза, когда саркастический смех, который я не мог остановить, сорвался с моих губ.

— Ты извиняешься? За что? Что совершил ошибку, родив сына, который только разочаровал тебя? На самом деле, я понял это и в первый раз. Нет необходимости возвращаться и говорить мне это снова.

Папа провел рукой по волосам. Эту черту я перенял у него; так мы делали, когда не знали, что сказать дальше.

— Я был полным придурком. Просто не хотел, чтобы ты испортил свою жизнь, и я был зол. Мне не следовало этого говорить. Не проходит и дня, чтобы я не пожалел о своих словах.

Это были слова, которые я жаждал услышать от него в течение четырех долгих лет. Я выдержал его непоколебимый взгляд. Он имел в виду то, что сказал. Я откинул голову назад и закрыл глаза. Его извинения звенели у меня в ушах.

— Но почему именно сейчас?

Его прерывистое дыхание наполнило тишину.

— Потому что я хотел сделать это лично. Хотел убедиться, что ты меня выслушаешь. Когда твоя мать рассказала мне о твоем сегодняшнем проекте, я решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы остаться с тобой наедине, и надеялся, что ты меня выслушаешь.

Я открыл глаза и уставился на него, не зная, что сказать в ответ.

— Тебе вовсе не обязательно принимать мои извинения. Это было жестоко, и я каждый день ненавидел себя за то, что сказал это тебе. — Он неуверенно шагнул ко мне. — Но я хочу, чтобы ты знал, что я не это имел в виду. Ты меня не разочаровываешь. Если уж на то пошло, то я сам себя разочаровал.

Папа был таким же вспыльчивым, как и я. Собственно говоря, именно от него я и унаследовал свой характер. Неумение держать язык за зубами было неоспоримой чертой в генофонде Фальконов. Бог свидетель, за всю свою жизнь в пылу гнева я наговорил много такого, чего совершенно не имел в виду. Несколько недель назад я просил прощения у Лэйн за такое же поведение. Было бы полным лицемерием отказать моему отцу в шансе доказать, что он сожалеет, не так ли?

Я прикусил губу и кивнул, соглашаясь с собственной внутренней мыслью. Прежде чем успел произнести хоть слово, папа крепко обнял меня, почти выжимая из меня жизнь, приняв мой кивок головы за знак согласия.

Я напрягся, но как только оказался в его объятиях, воспоминания о последнем разе, когда он обнимал меня, затопили мой мозг. Выпускной день, папа был так горд. Они с мамой знали, насколько трудно мне было в школе, когда я рос с дислексией, поэтому для них было очень важно, что я дожил до этого дня. Это был последний раз, когда мой отец сказал мне что-то хорошее. Он сообщил, что горд быть моим отцом, и именно поэтому, я думаю, меня еще больше задело, когда он назвал меня разочарованием.

Мои глаза горели, когда слезы угрожали пролиться из них. Папа крепко обнял меня в последний раз, а потом похлопал по спине и отстранился. Я с удивлением обнаружил, что он вытирает слезы с глаз. Я шмыгнул носом и смахнул пару собственных слезинок.

— Держу пари, что мы похожи на парочку слабаков, а? — пошутил он. Это был его способ поднять настроение.

Я рассмеялся над его неуклюжей попыткой.

— Да, наверное, так оно и есть.

Отец потер затылок и посмотрел на коробки у наших ног.

— Думаю, нам пора заняться делом. Мама рассказала мне о твоем грандиозном плане насчет этого места. Ты думаешь, что наконец готов к такому важному шагу с Лэйни? Брак — это огромное обязательство.

Я уверенно кивнул и обрадовался шуму, заполнившему пустое пространство между нами.

— Никогда в жизни я не был так готов к чему-либо.

Папа улыбнулся и по-мужски сжал мое плечо.

— Тогда нам лучше заняться делом.