Колечко для наследницы

Я с удивлением перевожу взгляд с нее на брата. Кто-то говорил об угасании привязки? Да тут влечение в самом разгаре, даже слепой это почувствует! Ну и на что же рассчитывает Ваймон? Неужели Рильмина права и он удовольствуется тем, что приготовила для него судьба? То есть послушно исполнит желание родителей и предпочтет сделать вид, что не замечает, как больно его любимой.

Вария даже сейчас, хоть и контролирует свои эмоции, выглядит потерянной. Не знаю уж, что ей шептал брат во время перелета, наверняка клялся, что все будет хорошо и она должна ему верить, но результат аховый.

Он не изменяется даже тогда, когда мы оказываемся в отведенных нам покоях, хотя необычность и оригинальность отделки более чем способствуют отвлечению внимания от всего, кроме… Перламутровых, идеально гладких стен, плавно переходящих в не менее изящные многоуровневые плоскости иссиня-черного, глянцевого пола. Необычной, совершенно прозрачной мебели, из-за чего кажется, что находящиеся в них предметы висят в воздухе, не имея поддержки. Потокам света, проникающим сквозь разноцветный потолок из трипслата.

Да уж… Мне страшно представить, сколько же все это стоит! Понятно, что вице-король не бедствует – род древний, накоплений много, да и нынешний пост весьма доходный, но не настолько же. Интересно, а папа все это видел?

– Насколько я знаю, нет, – задумчиво бегая глазами по интерьеру, отвечает брат. – Вроде бы резиденцию совсем недавно обновили. Любопытно…

По-моему, он в своей заинтересованности даже о присмотре за мной и о влюбленных в него девушках забыл. Весь оставшийся день и половину следующего провел в компании вице-короля и приближенных, также приглашенных на отдых. Нам же оставалось лишь наслаждаться изумительными блюдами в умопомрачительных столовых, гулять по шикарному кустарниковому парку, забавляться с пушистыми йкурпами, которых здесь, пожалуй, больше, чем дорад и ик’лы вместе взятых, и развлекать себя разговорами.

Последнее удовольствие сомнительное. В первую очередь потому, что Ларилина и ее мать считают своим долгом проводить время со мной. Как и мои фрейлины. Что получается в итоге – страшно пересказывать. Одни вопросы и комментарии чего стоят.

– Как же так?! Вария, ты до сих пор не фаворитка?..

– Ваймон из-за тебя столько времени вынужден обходиться без женщины!

– Ты ведь совершеннолетняя! Почему отказываешь?

– Как не стыдно! Ты же мальчика держишь к себе привязанным. А другие ждут…

– Он из-за тебя мне так мало внимания уделяет!

– Это же большая честь – быть для принца законной официальной любовницей!

Они наперебой возмущаются, советуют, расспрашивают. Мы втроем едва справляемся с их наглостью и напором. Даже Рильмина и та вздыхает с облегчением, когда собеседницы наконец соизволили удалиться.

– Можно я встречу этих дорад в каком-нибудь темном закоулке этого ослепительного сооружения? Прибью и скормлю Драку. Случайно, так сказать.

Ярость в ее голосе более чем очевидна. Хорошо, что, кроме нас, фрейлину никто не слышит.

– Нельзя, – на риторический вопрос я риторически же отвечаю. – Драк отравится. А он мне еще нужен.

Да, я нахожу в себе силы шутить, потому что Вария совершенно сникла. Мне ее хоть как-то поддержать нужно! Так она хоть слабо, но все же улыбнулась.

Спать мы ложимся в молчании. Наговорились.

Не знаю, как мои фрейлины, а я уснуть не могу долго. Мысли, воспоминания, образы, впечатления – все это крутится в голове, смешивается, бурлит, рождая самые невероятные сочетания. Руки Ваймона, обнимающие фрейлину так же, как меня обнимают руки Тогриса. Звонкий смех Рильмины, превращающийся в свист ветра. Наш дворец, на который волнами накатывает желтый песок томлинской пустыни. Драк, плывущий по морю, словно аграль…

– Лина! – слышу настойчивый тихий зов. – Лина, проснись же! Нам надо поговорить!

– С ума сошел? – протираю глаза, но голос все же приглушаю, чтобы фрейлин не разбудить.

Смотрю на нежданного посетителя. Решительно сжатые губы, упрямый взгляд, поза уверенная, никаких сомнений в том, что делает… М-да, без ночных откровений Ваймон не уйдет. Придется вставать.

– Идем.

Стараясь сделать это бесшумно, сползаю с кровати и, утащив за собой одеяло, ныряю в дверь столовой. Брат заходит следом, и я нервно вздрагиваю.

Нам с младенчества вбивают в голову, что столовая – это индивидуальное пространство. Прием еды вообще сугубо личный процесс, для которого свидетели не нужны. А тут посторонние. Пусть и в лице брата, по сути, мне родного, но ощущения все равно неприятные. Ладно хоть еды сейчас нет, не так стыдно.

Отбросив приличия, потому что вариантов все равно нет, я опускаюсь на стул и закутываюсь в одеяло.

Ваймон, помедлив, садится прямо на крышку стола.

– Они настаивают, чтобы я на завтрашнем приеме сделал Ларилине и Варии официальные предложения, – начинает без предисловий.

– Да я поняла уже, – отмахиваюсь, вспоминая «содержательную» беседу с хозяйками резиденции.

– Я не хочу, – коротко сообщает брат.

– Чего именно? Варию как фаворитку или Ларилину как жену?

– И ту и другую. Ларилина нравится нашим родителям, она из уважаемой семьи, красивая, богатая…