Колечко для наследницы

– Я был о вас лучшего мнения, Тогрис цу’лЗар! Вы нагло воспользовались наивностью и неискушенностью моей сестры! А где… – Он яростным взором окидывает окружающее пространство и рычит: – Рильмина!

Едва фрейлина выскакивает из шатра, как оказывается под прессингом праведного гнева:

– Почему вы оставили наследницу без присмотра? Вы же знали, что на вас ложится эта ответственность, когда рядом нет второй наперсницы! Я лишаю вас всего, заработанного за этот месяц! Если подобное повторится, отправитесь обратно на Томлин. С соответствующими рекомендациями. Вария!

Голос все еще сердитый, но даже злость не может скрыть ноток нежности к любимой.

– Вария, проводи Идилинну… Рильмина, вы особого приглашения ждете? Тогрис, будьте любезны зайти ко мне.

Ясно. Выговор продолжится.

Понурые и напряженные, мы молча сидим в шатре на мягких подушках, заменяющих нам кровати, и прислушиваемся к голосам, которые слышны даже через два слоя плотной ткани. Слов не разобрать, но я и так знаю, о чем Ваймон говорит.

Тогрис не имел права на такое тесное физическое взаимодействие. Касаться рук еще куда ни шло. Волос. Тела через одежду. А все остальное запрещено, ведь он мне не жених, лишь получил возможность сделать предложение с высокой вероятностью, что на него ответят согласием. Но ведь могут и отказать. То, что мои родители простили ему вольность того первого поцелуя, от которого я потеряла сознание, вовсе не означает поблажек в остальном. Так что он совершенно напрасно возомнил себя героем-любовником и решил, что ему дозволено больше, чем другим.

– Ваймон наверняка расскажет все твоему отцу, – наконец нарушает молчание Рильмина. – Что будет дальше?

– Не знаю. – Я вздыхаю, потому что на самом деле предсказать решение папы мне сложно. – Может, простит?

Вероятность маленькая, но все же есть. И на следующий день, когда мы возвращаемся во дворец, я все еще надеюсь. Увы. То ли Ваймон перестарался, то ли на самом деле мои родители сочли нарушение вопиющим безобразием, но Тогриса попросили покинуть Вион. К счастью, не навсегда. Через год он вернется, как раз к моему совершеннолетию, чтобы сделать мне официальное предложение. Если я к тому времени не передумаю, конечно.

– Простите меня, Идилинна, – прощаясь со мной, принц ведет себя максимально корректно. И обращение вновь официальное и прикосновения нейтральные. – Я хотел показать, насколько вы мне дороги, но этим все испортил. Не сердитесь на меня.

Грустно, но я ему улыбаюсь. Шепчу: «Буду ждать», и он уходит к ожидающему его транспортнику, возле которого замерли томлинцы-охранники во главе с Рилом. Идет Тогрис медленно, неохотно, постоянно оглядываясь. Мне даже показалось, что он прихрамывает, хотя до этого я ничего подобного не замечала.

Принц, несомненно, расстроен и угнетен. Я с трудом сдерживаю слезы и желание броситься следом, позволяя эмоциям вырваться на свободу, лишь когда небольшой посадочный бот превращается в маленькую темную точку и исчезает в свинцово-серой мгле, закрывающей небо. Кажется, даже погода солидарна со мной и грустит, провожая того, кто мне так дорог. Я рыдаю на плече Варии, чувствуя, как осторожно касается моих волос еще чья-то рука.

– Так лучше сестричка, поверь мне, – шепчет брат.

Я не отвечаю. Мне совсем не хочется с ним говорить, хоть умом я и понимаю, что в чем-то он прав. Теперь мне остается лишь ждать. И Рильмине придется ждать… Вот чем закончилось мое стремление выяснить истину.

Глава 3 Думать и не рисковать. Где терпенье отыскать?

Когда после ночи является утро,

Мы поступаем не глупо, а…

Мудро.

Лазурно-зеленая роспись, имитирующая морские водоросли, играет яркими красками в лучах заглядывающей в оконный проем Адапи. К светилу тянутся нежно-зелеными пушистыми листочками растущие в кадках под окном кустистые рокуансы, готовые зацвести, а потому усыпанные набухшими голубыми почками. Два молоденьких йкурпа, одетые в серо-голубые шерстяные шкурки, весело перепрыгивают с ветки на ветку и нежно урчат. Старший, почти черный, лежащий в тени, лениво за ними наблюдает, приоткрыв один глаз.

Я все это замечаю лишь как фон, меня сейчас занимает совсем другое – неподвижная фигура брата, стоящая ко мне спиной. Скрестив руки и опираясь на стену, Ваймон неотрывно смотрит в пространство коридора за приоткрытой дверью. Я же меряю шагами комнату, нервно комкая концы пояса, перехватывающего белую удлиненную рубашку, лежащую поверх темно-синей юбки. Останавливаюсь, чтобы поинтересоваться:

– Все?

– Нет.

Получить ответ и продолжить движение, пытаясь хоть этим себя отвлечь. Я даже не могу сесть рядом с Варией, которая, посматривая на меня с сочувствием, расположилась на диване и играет с розовым ик’лы. Фрейлина пыталась меня успокоить, отвлечь, но ничего у нее не вышло. Очень уж момент волнующий.

– Все?

– Нет.