Колечко для наследницы

Как я ни стараюсь, боль отпускает не сразу. Вернее, она и не исчезает никуда, просто становится постоянным фоном, к которому мне, видимо, придется привыкать. Ведь нет иного выхода. Здесь все мне напоминает о прошлом, и с этим ничего не поделать. Я ведь сюда пришла, зная, что будет непросто. Так чего теперь ныть?

Потому и улыбаюсь присевшей рядом со мной Сейлиссе. Невесело, но хоть этим пытаясь поощрить ее за вынужденные страдания. Ей ведь тоже непросто – видеть, как мне плохо, и не иметь возможности помочь. А потом мы поднимаемся на третий этаж в мои апартаменты. Я уверена, что начинать поиски нужно там. Должны быть зацепки, подсказки, намеки…

Ну вот! Я так и думала!

Стремительно подбегаю к столу, на котором вижу плотный лист, прижатый камнем, жадно впиваюсь взглядом в символы и… Горько смеюсь над своей наивностью.

«Дорогая Идилинна, простите, что не встречаю вас так, как этого требует моя клятва, но в замке нет возможности проживать. Вы найдете меня в домике на площадке жиралей…»

– Это ты написала? – смотрю на подошедшую ближе племянницу.

– А что мне оставалось? – Она расстраивается, наверняка в уверенности, что я сержусь. – Не могла же я сидеть здесь безвылазно и ждать? Да и не я одна так поступала… Вот.

Смотрю на кресло в углу комнаты, куда указывает ее палец, и вижу целую стопку похожих листов. Снизу древних, почти истлевших, сверху новее, но символы на них едва заметны из-за того, что выцвели.

– Мама каждые десять лет новую запись делала и лист меняла, – продолжает оправдываться Сейла. – Место выбрала удобное, хорошо заметное…

Заметное? Ну да, для того, кто проснулся и неторопливо занялся изучением комнаты. А та, которая, выпучив глаза, понеслась к гардеробу и на выход, не заметила бы этой записки, даже будь она на нее саму приклеена. Утрирую, конечно, но суть именно такая. Не учли мои родственницы шока, в котором я окажусь.

Ладно. Зато хоть понятно, что меня тут не бросили. Сейла права, ей тоже жить нужно. Достаточно того, что она к месту оказалась привязана – ни насовсем уехать, ни просто в гости. А я могла еще лет сто спать или даже больше. Так что никаких претензий у меня нет.

Успокоив племянницу, продолжаю осмотр и убеждаюсь в одном – мои драгоценности точно не здесь. Их нет ни в ящиках ветхой, но все же сохранившейся мебели, ни на полках гардеробной. Ничего ценного! Кто-то заботливо все собрал и… надеюсь, спрятал.

Присматриваюсь ко всему, что есть в спальне, к каждой мелочи, но, кроме подозрительно разбившегося окна, ничего не нахожу. А ведь оно меня еще когда я только проснулась насторожило.

Подхожу ближе, чтобы точнее оценить повреждения.

Удар был мощный, прицельный – от места пролома расходятся трещины. Но на противоположной стене комнаты никаких следов разрушений. Значит, не оружие. На полу под окном лежит скомканная ткань, а осколков нет.

– Что здесь произошло? – Думаю, что Сейла этим тоже должна была заинтересоваться и у своей мамы спросить.

– Это ваш питомец в окна и стены замка бился, чтобы к вам попасть. Его увезти хотели, а он вырвался, не смогли удержать. Краг зуб о трипслат сломал, но и тот не выдержал, треснул.

Драк… Нежность к верному существу отозвалась новой волной щемящей боли. Как же ему было плохо, если себя не щадил, лишь бы со мной остаться. И ему ведь не объяснишь, что в этом нет смысла, что ему будет лучше там, где он должен был жить.

Снова смотрю на пролом, пытаясь понять ту неправильность, которую интуитивно ощущаю.

– А почему окно не починили? – наконец осеняет меня. Ведь в то время, когда готовилась к отлету томлинская делегация, еще все жили в замке, значит, и с ремонтом проблем не должно было быть.

– Не знаю, – теряется племянница. – В распоряжениях относительно дворца, которые я получила, было предписано только периодически проверять и закрывать отверстие ветошью, если она выпадала.

Это странно. Ведь нет ничего проще, чем залить дыру чем-то плотным, долговечным. Конечно, на Вионе не бывает холодно, но все равно с целым окном надежнее.

Возможно, это и есть подсказка? То есть нужно искать там, где краг? Однако…

– Драка увезли на Томлин? – принимаюсь за выяснение.

– Видимо, нет, – мнется Сейлисса.

– Что значит – видимо? – пугаюсь я.

Племянница тяжко вздыхает и молча ведет меня к выходу из спальни. Анфилада из шести комнат. Налево. Вверх по лестнице.

В темноте очередного коридора из-за идущей впереди Сейлы я не сразу замечаю препятствие на пути, а когда вижу, в ужасе отшатываюсь, ударяясь спиной в стену. А потом сползаю по гладкой, идеально отшлифованной поверхности, не в силах оторвать глаз от страшного зрелища.

Светло-желтые кости массивными позвонками, реберными дугами и изогнутыми хвостовыми пластинами почти на высоту моего роста возвышаются над полом. Скелет без плоти и шкуры, разинувший в устрашающем оскале пасть… со сломанным зубом.

– Это ведь он, да? – грустно спрашивает Сейла.