Колен Лантье

Этьен Марсель отошёл от высокого пульта, за которым он работал, и привычным жестом расправил складки своей длинной одежды. В очаге потрескивали дубовые поленья, но их пламя не согревало прево. Вот уже несколько дней, как он чувствовал себя разбитым: ледяной холод пронизывал его до мозга костей, а в жилах стыла кровь. Ему мерещилось, что враги медленно отравляют его, и он только надёжным людям доверял приготовление пищи.

«Я должен быть более осторожным, чтобы не погибнуть раньше, чем мне положено, — думал он. — Я не боюсь смерти средь бела дня, но меня страшит удар исподтишка во мраке». В подобные минуты малодушия его спасало гордое сознание возложенных на него великих обязанностей. Чего стоил дофин в Компьене с его пустой казной по сравнению с ним, главой парижских судовладельцев, посылавших свои торговые суда в Лион, Бове и города Фландрии? Чтобы укрепить торговую мощь Франции, нужен мир. Он необходим для процветания торговли и для укрепления законности. Страной правят советники короля. Следует освободиться от хищных когтей и жадных ртов сеньоров — владельцев земель — и от других тунеядцев, размножившихся при дворе.

«И почему только Карл Наваррский отказывается править королевством?»

Марсель подошёл к высокому окну. Гревская площадь была пустынна. Воды Сены несли ветки и кору деревьев с верховья, где лодочники разгружали баржи с дровами. Тень от воздвигнутой на площади виселицы под лучами восходящего солнца простиралась до самых домов у реки.

Марсель перевёл взгляд на противоположный, более оживлённый берег Сены. По мосту в это время проходили два странных человека, привлёкшие внимание прево. Высокий оборванный мужчина, необычно одетый, тяжело опирался на плечо юноши, а тот передвигался с большой осторожностью, держа в правой руке лук. «Было бы неплохо подсчитать, какое оружие на руках у жителей города», — подумал Этьен Марсель, снова направляясь к пюпитру. Из донесений ему было известно, что в городе нарастает недовольство среди мелкого люда. Ремесленники возмущались дороговизной и требовали решительных мер против злостных скупщиков товаров. Этьен решил посоветоваться с Пьером Жилем, к которому горожане относились с большим уважением. Прево ценил в нём честность и твёрдость характера.

Громкий спор прервал его размышления. Он услышал звонкий молодой голос, с запальчивостью отвечавший на угрозы сержанта Жана Купри, начальника стражи ратуши. Все подчинённые твёрдо знали строгий приказ, запрещавший беспокоить прево в часы работы. Марсель с раздражением оттолкнул свиток пергамента.

— Уши у тебя длинные, как у осла, а ты не хочешь даже выслушать, — с возмущением произнёс тот же молодой голос. (Гулкое эхо неясно повторило эти слова.) — У моего отца мастерская на улице Писцов. Я не бездомный бродяга.

— Щенок ты этакий, — орал Жан Купри вне себя от гнева, — у мессира прево есть дела и поважнее. Станет он выслушивать твоего крестьянина!

Чуткое ухо Марселя уловило глухой удар. Заинтересовавшись происходящим, он подошёл к окну.

Прево сразу узнал мужчину и мальчика, которых заметил на мосту. Но то, что он увидел, было столь неожиданным, что, несмотря на свою озабоченность, он невольно расхохотался. Затянутый в латы толстый Жан Купри барахтался на земле, как перевёрнутый на спину майский жук.

— Чёрт возьми, ну и хватка у молодого парня! — пробормотал прево.

Крестьянин в кожаной безрукавке пытался вырваться из рук четырёх или пяти стражников, вцепившихся в него, а подросток, задрав голову и глядя в окна, надрываясь кричал изо всех сил:

— Мессир Этьен! Мессир Этьен!

— Что тебе нужно? — высунувшись в окно, спросил прево.

— Слава богу, что вы услышали меня, мессир! Примите нас немедленно! Нам нужно сейчас же с вами поговорить. Одри пришёл с берегов Уазы, чтобы рассказать вам о мытарствах бедного люда, а я, кажется, только что убил в церкви Святого Северина капитана королевской стражи.

Этьен Марсель решил, что ослышался, но, так или иначе, разговор не мог продолжаться в подобных условиях.

— Эй вы там, прекратите драку! Слышите, что вам говорят, чёрт возьми!

Прево пришлось повторить приказание, так как разгорячённые противники не переставали осыпать друг друга ударами. Из окон уже выглядывали любопытные, и тут вступил в свои права пылкий нрав парижан. Отовсюду доносились крики, подстрекавшие то одну, то другую сторону.

— А теперь, Купри, проводи ко мне этих двух молодцов, которые столь странным образом добиваются аудиенции!

* * *

Этьен Марсель указал им на скамью, стоявшую напротив его пульта. Колен никогда ещё не видел прево так близко.

— Ты сын мастера Лантье, живописца вывесок? Объясни мне, почему ты поднял такой шум под моими окнами?

— Мессир, — начал Колен, — моего товарища прислали к вам рибекурские крестьяне. Важнее будет выслушать его, чем меня.

Но Этьен Марсель резким жестом прервал его:

— Я потом внимательно выслушаю и твоего товарища, но сначала рассказывай ты. Если у тебя важное сообщение, изложи всё по порядку.