Колеса

Адам не впервые взорвался с тех пор, как они стали работать над «Орионом». Случалось, взрывался и Бретт. И тем не менее они продолжали оставаться друзьями. И это было правильно, так как впереди их ждал новый проект, закодированный пока под названием «Фарстар».

— Если не возражаете, давайте поедем в лабораторию, — предложил Ян Джеймисон, — у нас там есть машина с этими добавками, посмотрите сами.

Адам хмуро кивнул.

— Ладно, поехали.

* * *

Бретт Дилозанто с некоторым сомнением поднял на них взгляд.

— Вы хотите сказать, что эти железки будут стоить пять монет?

Он имел в виду стальную полосу, проложенную по днищу «Ориона» и прикрепленную к нему болтами.

Адам Трентон, Бретт и Ян Джеймисон стояли в смотровой яме под динамометром, откуда была хорошо видна вся нижняя часть кузова. Динамометр — сооружение из стальных пластин на роликах, снабженное различными инструментами и несколько напоминающее подъемник гигантской станции техобслуживания, — позволял воссоздавать любые дорожные режимы и изучать под разными углами, как ведет себя автомобиль.

Наверху они уже изучили на другой машине проложенную по днищу стальную полосу.

— Возможно, тут и удастся сэкономить несколько центов, — сказал Джеймисон, — но не более, после того как будет подсчитана стоимость материала, обработки, болтов и сборки.

Эта манера Джеймисона держаться с педантичной отрешенностью, точно стоимость машины и проблема экономии никак его не касались, раздражала Адама, и он спросил:

— А технический отдел не слишком перестраховывается? Нам действительно все это нужно?

Это был вопрос плановика к инженеру. Плановики периодически обвиняли инженеров в том, что при строительстве машины они делают больший, чем нужно, запас прочности, тем самым увеличивая ее стоимость и вес и одновременно уменьшая эксплуатационные качества. «Дай только этим железодумам волю, — утверждали в отделе планирования производства, — и каждая машина будет монументальной, как Бруклинский мост, станет передвигаться, как бронетанк, и продержится столько же, сколько Стонхендж».[8] Защищая противоположную точку зрения, инженеры утверждали: «Да, конечно, мы делаем все с запасом, потому что, если что-то откажет, всю вину свалят на нас. Если бы плановики сами строили машины, они бы сделали их легкими — шасси поставили бы из бальзамника, а блок двигателя отлили бы из станиоля».

— Никакой перестраховки со стороны инженеров тут нет! — Теперь уже Джеймисон говорил с раздражением. — Мы довели ШВЖ до приемлемого, с нашей точки зрения, уровня. Если же пойти более сложным — и более дорогостоящим — путем, мы, наверное, вообще могли бы ликвидировать эту проблему. Но пока мы этим путем не идем.

— Давайте посмотрим, что даст ваше предложение, — ничем не показывая своего отношения к увиденному, сказал Адам.

Все трое во главе с Джеймисоном поднялись по железной лестнице в лабораторию, занимающуюся изучением шумов и вибрации.

Лаборатория, находившаяся на территории испытательного автодрома и похожая на авиационный ангар, разделенный на большие и малые отсеки, как обычно, билась над решением загадок ШВЖ, которые подбрасывали ей различные отделы компании. Сейчас здесь срочно пытались решить проблему, связанную с возникновением пронзительного, поистине девчоночьего визга, возникавшего при включении новых тормозов в дизельных локомотивах. Отдел промышленного сбыта сурово требовал: сила торможения должна остаться прежней, а звук — такой же, какой бывает при включении тормозов, но не такой, как если бы щекотали девчонку. Другая проблема была поставлена отделом производства домашнего оборудования: в контрольных часах кухонной плиты при включении раздавался резкий щелчок, а часы конкурента, хоть и не столь хорошие, работали беззвучно. Зная, что публика не любит новых или непривычных звуков и что плиты, в которых раздается щелчок, могут хуже пойти на рынке, отдел производства домашнего оборудования обратился в лабораторию с просьбой устранить щелчок, но не сами часы.

Однако больше всего задач ставили перед лабораторией автомобили. Совсем недавно возникли осложнения, когда в уже принятой модели решили изменить форму кузова. В новом кузове на ходу возникало дребезжание — испытания показали, что звук исходит от нового ветрового стекла. После нескольких недель экспериментирования инженеры устранили дребезжание, сделав скос в металлическом полу машины. Никто, включая самих инженеров, не понимал, почему от скоса прекратилось дребезжание. Главное — что оно прекратилось.

«Орион» проходил сейчас опробование в лаборатории на динамометре. Это позволяло испытывать машину на любой скорости часами, днями или неделями с помощью ручного или дистанционного управления, ни на йоту не сдвинув ее при этом с роликов, на которых она установлена.

Машина, которую они только что рассматривали снизу, была готова к очередным испытаниям. Адам Трентон и Ян Джеймисон прошли по стальным плитам динамометра и сели в нее. За рулем снова был Адам.