Колеса

Ежегодно в ноябре или декабре руководство автомобильных компаний издавало циркуляр о запрете рождественских подарков. Но с таким же постоянством секретарши отделов закупок составляли списки с указанием домашних адресов персонала, которые – стоило лишь попросить – тотчас попадали в руки поставщиков, причем такая просьба считалась столь же обычной, как традиционное пожелание приятных рождественских праздников. Домашние адреса секретарш всегда включались в эти списки, и каким-то образом – меньше всего это могли объяснить сами сотрудники отдела – их адреса тоже там фигурировали. Правда, подарки, которые никогда не доставлялись на службу, не были столь шикарными, как в былые времена, и тем не менее ни один поставщик не мог позволить себе воздержаться от подношений.

Адам продолжал наблюдать за закупочным агентом с тарелкой, полной еды, когда неподалеку от него мягкий женский голос произнес:

– Скажите, Адам Трентон, вы всегда говорите то, что думаете?

Он обернулся. Перед ним стояла молодая женщина лет двадцати восьми – тридцати и явно забавлялась, рассматривая его. Ее широкоскулое лицо было слегка приподнято, на влажных пухлых губах играла улыбка. Умные лучистые глаза спокойно выдержали его взгляд. Адам почувствовал мускусный запах духов, оценил изящное, гибкое тело с маленькими упругими грудями под зеленовато-голубым полотняным платьем. Женщина редкой красоты, подумал Адам. И при этом – черная. Не смуглая, а черная как смоль. Идеально гладкая кожа напоминала шелковистую древесину черного дерева. Адам с трудом подавил в себе желание дотронуться до нее рукой.

– Меня зовут Ровина, – сказала она. – А как вас зовут, я уже знаю. Меня просили принести вам что-нибудь поесть.

– Ровина, а дальше как?

Адам почувствовал, что она колеблется.

– Разве это так важно? – Она улыбнулась, и Адам снова обратил внимание на ее яркие влажные губы. – Кроме того, – сказала Ровина, – я первая задала вопрос, но вы мне не ответили.

Адам вспомнил, о чем она спрашивала: всегда ли он говорит то, что думает.

– Не всегда. И полагаю, что едва ли кто поступает иначе. – А сам подумал: “И уж тем более в данный момент”. Вслух же добавил:

– Но когда я что-нибудь говорю, то стараюсь быть честным перед самим собой.

– Я знаю. Я слышала, что вы говорили. Не многие из нас поступают так.

Глаза Ровины встретились со взглядом Адама и спокойно выдержали его. Интересно, чувствует ли она, какое оказывает на него воздействие? Наверное, да.

Повар за буфетной стойкой, следуя указаниям Ровины, положил им на тарелки еды, и они вышли на воздух, где стояли столики. Там уже сидели двое: судья, молодой негр из федерального суда в штате Мичиган, и еще один гость из той же компании, где работал Адам, инженер-конструктор средних лет по имени Фрейзон. Чуть позже появился Бретт Дилозанто в сопровождении миловидной и немногословной брюнетки, которую он представил как Элзи.

– Мы решили, что главные события развернутся здесь, – сказал Бретт. – Только не разочаровывайте нас.

– А что вы имеете в виду? – спросила Ровина.

– Вы же знаете нас, автомобилестроителей. Нас ведь интересуют только две вещи – бизнес и секс.

– Для второго еще слишком рано, – улыбнулся судья. – Может быть, начнем с бизнеса. Вы вот тут говорили о годовых собраниях вашей компании, – заметил он, обращаясь к Адаму. – Мне понравилось то, что вы сказали, а именно: что надо выслушивать даже того, кто обладает хоть одной акцией.

Словно клюнув на приманку, инженер Фрейзон отложил в сторону нож и вилку.

– Ну а мне это не понравилось. Я не могу согласиться с Адамом, и так думают многие.

– Я знаю, – бросил судья. – Я заметил, как вы реагировали. Может, объясните почему? Фрейзон нахмурил брови и задумался.

– Хорошо. Эти крикуны, обладающие одной акцией – сюда я включил бы и группы по защите интересов потребителей, и так называемый Комитет по контролю за ответственностью корпораций перед обществом, – способны только разрушать с помощью неверной подачи фактов, лжи и клеветы. Помните годовое общее собрание “Дженерал моторс”, когда банда Нейдера обозвала всех “гангстерами на службе корпораций”, а потом объявила, что мы “попираем закон и справедливость”, оказываясь соучастниками “преступлений большого бизнеса, по сравнению с которыми уличная преступность – сущий пустяк”? Уместно спросить, как нам реагировать на подобные обвинения? Может, преисполниться чувства благодарности? Как относиться к этим клоунам, болтающим такой вздор? Неужели принимать их всерьез?

– Подумать только! – вставил Бретт Дилозанто. – Оказывается, ваш брат инженер прислушивается к тому, что говорят. А мы считали, что вы прислушиваетесь только к шуму мотора.