Колесники

Он лежал на спине, бесцельно уставившись в прозрачный пластик, странно изогнутый на потолке, и жалел себя со страшной силой. Сквозь пластик просматривался зыбкий лик Юпитера, бело-коричневый полосатый диск диаметром двенадцать дуговых градусов — в двадцать раз больше Луны, видимой с Земли. Однако не это впечатляло его; сэр Чарльз был зачарован величием задачи, которая перед ним стояла, и с трудом воспринимал ужасающее расстояние, отделяющее от удобств собственного дома.

По истечении часа он пришел к нескольким более утешительным выводам относительно юпитерианской проблемы. Ни одному из людей никогда не поручали более важного задания. В случае успеха триумф его возвращения превзойдет самые безумные мечты. Он мог бы…

Он мог бы впрячься в работу и прекратить думать о том, что решение проблемы значит лично для него.

Это была свежая мысль, новый тип мышления, хотя у него возникло смутное чувство, что давным-давно, в молодости, он развлекался подобными рассуждениями и даже использовал их для упорядочения своей жизни. Он обеспечивал себе исследовательские гранты, чтобы проводить исследования. Он проводил исследования, чтобы что-то выяснить. Однако в какой-то момент простота мотивации утратилась, и продвижение карьеры для него стало важнее, чем продвижение человеческого познания…

Чарльз Дэнсмур стал политиканом. Деградация приближалась к нему настолько постепенно, что он даже не заметил, когда это произошло. Теперь возникло тревожное ощущение, что где-то по дороге он потерял ориентиры. Два года, проведенные в жестянке, летящей сквозь одну из самых не гостеприимных для человека сред, сказались на его мышлении. Любопытный эффект — как будто облезла защитная краска под жестким излучением от неэкранированного светила. Сэр Чарльз рассмотрел свою научную карьеру с новой точки зрения и обнаружил, что в целом жил неправедно: шагал по чужим головам, добивался цели где обманом, где угождением, а где и взятками. Еще не так давно он гордился виртуозным умением наносить булавочные уколы оппонентам, наивно полагающим, будто честность — лучшая политика… То, что входило в его привычный образ жизни — непосредственное окружение, узкий круг людей и игр, в которые они играли, — внезапно показалось сэру Чарльзу безнадежно пустым. Когда целый мир становится не больше пылинки, все оказывается абсолютно ничтожным. Он больше не клял того, кто занял освободившееся место президента Федерации египтологов. Разве это скажется на траектории кометы?

Самое удивительное, что, впервые пройдя через тяжелейший приступ самоанализа, вызванный напряжением перелета и разочарованием от его завершения, сэр Чарльз почувствовал себя намного лучше. Человечность могла ничего не значить в масштабах мироздания, но она многое значила для него. Была Проблема, которую нужно решить, самое важное задание, которое только мог получить человек. Отныне для него не имело значения, что станет с Дэнсмуром. Имело значение, что станет со всеми остальными.

У Пин Юй-ву, младшего клерка Четвертого Гражданского отдела Предотвращения преступлений и вынесения наказаний Юханьской экономической зоны провинции Жуангжу, выдался неудачный день. Идиот-чиновник отправил докладную об усилении активности беспризорников. Кто-то объединил малолетних шакалов в организованную банду, которая совершает набеги на окраинные высотные здания и крадет съестное с рынков — под руководством харизматического лидера.

Ерунда, конечно. Беспризорники — анархисты в чистом виде. Пин Юй-ву никогда не понимал, как они вообще выживают. Хотя, по правде говоря, биологический век беспризорника недолог. Лишь за счет трущоб их ряды постоянно пополняются.

К сожалению, раз докладная пошла по инстанциям, на нее следовало отреагировать, и в результате крайним оказался он — Пин. Отсюда вполне понятное раздражение. Если бы только дурак-чиновник сначала послал неофициальный запрос, его можно было бы просто отложить. А теперь…

Вздыхая по поводу трудностей жизни, младший клерк уставился на незаполненную графу на бланке, куда требовалось вписать рекомендации о принятии дальнейших мер. Если они будут приняты. Менее опытный служащий мог бы поставить штамп с резолюцией «мер не требуется» и положить злополучную докладную под сукно. Однако Пин знал, что поспешно отклоненные дела имеют тенденцию всплывать, когда их ждешь меньше всего, и не только всплывать, но и сопровождаться грозными требованиями объяснить свои рекомендации, уже оцененные начальством как проявление несоответствия занимаемой должности. Главная задача бюрократа любого ранга — прикрыть собственную задницу.

Необходимо завернуть дурацкую бумагу таким манером, чтобы наверху ее не восприняли всерьез, или дать такое заключение, которое не требовало принятия мер. Ни в том, ни в другом случае она не должна привлекать внимания при прохождении снизу доверху.