Колесники

Улыбка осветила забрызганное кровью лицо: Ио по-прежнему висела на хвосте у кометы, а остальное можно безоговорочно поручить автоматике. Родная планета, возможно, все же переживет столкновение с космическим незваным гостем, но лично для него Ио стала смертельной ловушкой.

План требовал, чтобы Самоуверенный Робин в любом случае оставался на месте, и колесника такая судьба не тревожила. Чарльз предпочел бы иметь хоть минимальный шанс на спасение, однако такого шанса не было. На какой-то безумный миг ему стало жаль, что он не дижабль – потратил бы остаток времени на создание Песни Смерти и расслабился, стоически принимая уготованную участь. Вместо этого его гиперактивный мозг примата лихорадочно искал пути к спасению, а когда ни одного не нашлось, закинул сеть пошире, чтобы поискать варианты совсем уж невообразимые – триумф надежды над грубой действительностью.

Очень хорошо. Он сам выбрал путь самопожертвования и теперь приближался к неизбежной кульминации. Можно ждать до тех пор, пока воздух не закончится, или снять шлем, чтобы покончить со всем разом.

Ты снова, даже в такой момент, стоишь перед необходимостью принять решение.

Чарльз не стал петь Песнь Смерти. Вместо этого он затянул дурацкую детскую песенку о птичке, которая снесла яйца внутри бумажного пакета. Чарльз понятия не имел, что подсказало его «я» подобный выбор. И только-только он подошел к куплету, где птичек предупреждали, что медведи украдут их пакеты, чтобы сложить в них крошки, как в пасти входного туннеля появилось чудовище, будто вынырнувшее из самых жутких кошмаров – серебристо-серое, приземистое, исчерченное желто-охряными полосами, с круглой черной головой. Радио заверещало в ушах голосом Пруденс: – Да плюнь ты на проклятых медведей, Чарли! Пора убираться!

Самоуверенный Робин сделал свою работу хорошо. Большинство коммуникаций колесников было теперь восстановлено. Обитатели Голубого Яда открыли канал инфорфекции, взяв под контроль сооружения пятой луны, и теперь могли управиться хоть со стаей змеякул. Полудержатель просматривал передними глазами бесконечный поток сообщений от недавно оживленных информпьютеров и, в зависимости от содержания, распределял по разным адресам.

Все без исключения Старейшины искали убежища в состоянии спячки – трусы, отказавшиеся от ответственности. Новыми лидерами стали парители-в-небе. Перед Храбрым Отвергателем Ортодоксальной Этики внезапно встали две проблемы: реальность власти и страстная приверженность Полудержателя Благоговению перед Душой Жизни. Только он мог помогать пришельцам с Голубого Яда, так как держал с ними эффективную связь. Отвергатель был убежден, что шанс на спасение планеты упущен. Вместе с Полудержателем они быстро поняли, каков план Чарльза, и вождя мятежников подобный прожект возмутил, ибо осуществить такое, по его мнению, было невозможно. Однако, чтобы хоть на какое-то время получить столь необходимые ему мир и покой, он позволил Полудержателю делать то, что тот пожелает.

Полудержатель ухватился за возможность проявить свою власть и потребовал доступа ко всему и ко всем, в ком могла возникнуть нужда. Отвергатель не видел причин отказывать, это поможет ему загладить свою вину. Так что он предоставил маленькому дижаблю вести дела пришельцев, а сам вернулся к более насущным, на его взгляд, вопросам.

Полудержатель не терял времени при оценке ситуации. Пятая луна соскочила со своей гравитационной привязи, сошла с орбиты и преследовала комету. Корабль, пилотируемый пришельцем, известным как Благоразумная Динго, достиг поверхности пятой луны – смелый акт парения-в-небе, наподобие упомянутого в древнейших записях Собрания Символической Смелости. Сейчас Полудержатель ждал вестей о судьбе пришельца и того, кого он пытался спасти. Устройства колесников на шестой, седьмой и восьмой лунах фиксировали легкие колебания гравитационного континуума вокруг сбежавшей Пятой Луны. Тонкие алгоритмы выявления характеристик объекта были направлены на поиск структуры с небольшим размером гравитационного псевдомногообразия. Грубо говоря, симбипьюты искали глыбу, которая вела себя не как глыба. Проанализировали уже чуть более шести тысяч кандидатов, но пока безуспешно.

Пришло и множество других сообщений. Проектируемый курс пятой луны проходил на самой грани возможного. Машины Отклонения седьмой луны переналаживались, чтобы расширить радиус своего действия.

Наиболее значимый из вулканов пятой луны, как старых, так и новых, теперь представлял собой озеро магмы, медленно остывающее в кальдере.

Приблизительно пять триллионов тонн серы и кремния окружали Второй Дом. Плазменный тор, временно подхваченный сернистыми облаками, уже начал расслаиваться на фрактальные КАМ-поверхности, поскольку пятая луна уходила к Солнцу.