Колесница бога

Солнце обжигало лучами землю, и Одан несся со всеми вперед. В первом же столкновении он потерял из виду Анкиду. Вокруг него сталкивались и переворачивались колесницы, вскрикивали лошади, когда в их блестящие тела впивались стрелы. Возбуждение битвой достигло наивысшего предела.

Дьяволы Эндала развернулись, выстроились в линию и, успокоив лошадей, стояли, посылая во врага тучу стрел. Разноцветные перья колыхались на ветру. Бронза сверкала на солнце. Пыль поднималась столбом. Люди кричали, песчаная пыль забивала рты и глаза.

Как закрывающиеся челюсти крокодила, две линии бешено несущихся колесниц сшиблись в яростном столкновении.

Шум и крики, брызги крови, фонтаны песка из-под копыт и колес, ржание лошадей — все смешалось здесь, на раскаленном песке пустыни. Одан наклонился и схватил дротики, приготовленные в колеснице. Он швырял их со страшной силой, с той силой, которая изумляла даже дикарей племени Хекеу. Вокруг царил дикий хаос битвы, смертельной битвы.

Одан схватил последний дротик и швырнул его, пробив бронзу воина Эндала. Его возничий вскрикнул и упал на землю. Стрела торчала из его горла. Одан выругался и схватил поводья. Битва клокотала, как лава в кратере вулкана. Колесницы Эреша усиливали натиск, и армия Эндала начала отступать. Люди Эреша преследовали врагов, как тигры.

— Вперед! Вперед! — кричал Одан.

Вдруг небо закрутилось у него перед глазами, колесница очутилась над ним, он увидел, как отскочило одно колесо и покатилось прочь. Он увидел лабиринт ног, копыт, колес, белые перья в пыли и затем почувствовал, что лежит на спине в песке и не в силах даже вздохнуть.

С трудом он заставил себя сделать два вдоха и вскочил на ноги. Боль нужно преодолеть, забыть. Саблезубый лев не знает, что такое боль или поражение. Даже смерть не может остановить Хекеу, когда он в бою.

Колесницы, пыля, удалялись в пустыню.

Поражение и победа, кровь и смерть. Слава и триумф. Они сокрушили дьяволов Эндала! Битва здесь, в пустыне была закончена. За исключением последнего воина Эндала, который выкарабкался из обломков своей колесницы. Одан смотрел на него, а его собственная колесница без одного колеса уносилась в пустыню с преследующей отступающего врага армией.

Они стояли, окруженные тем, что осталось на поле битвы колесниц. Поле выглядело так, как будто это была дикая помесь лесопилки и скотобойни. Дьявол из Эндала понял, что ему нужно убить этого воина Эреша, если он хочет бежать. С воинственным криком он двинулся вперед.

Одан выхватил свой бронзовый меч в форме листа. Такая форма символизировала жизнь в стране Эа.

— Умри, свинья из Эреша! — парень был уверен в себе. Он был со щитом и мечом.

Надьюл Квик хорошо обучил Одана. Много раз он заставлял его сражаться с одним мечом против меча с щитом. Одан молчал. Он просто побежал вперед. Резко уйдя от удара мечом, он ударил своим мечом, отбил щит врага в сторону и пронзил горло воина Эндала. Кровь, хлынувшая фонтаном, окатила Одана.

Он отступил назад. Человек из Эндала упал на землю.

— Что хотел, то и получил, дьявол из Эндала!

Итак, Одан-полубог стоял один в пустыне среди груды обломков колесниц, доспехов и трупов. Он стоял, широко расставив ноги, вдыхая горячий воздух пустыни. Он наклонил голову вперед, рассматривая ужасную сцену смерти и торжества.

Он многого достиг. Но нужно достичь еще большего. Во имя Одана! Во имя бога, который, возможно, существует и, возможно, является его отцом. А может быть, его и нет вовсе! Но он чувствует в себе кровь! Кровь бога, не имеет значения, какого! Он совершит невозможное, он завоюет принцессу Зенару, свою сводную сестру. Люди-черви давно состарились и одряхлели, и все, что они мямлят в своих заклинаниях, давно устаревших, не имеет отношения к будущему.

И он стоял, высокий, крепкий, грозный. Кровь врагов покрывала его как блестящий плащ. Ноги его дрожали, но он стоял, твердый, широкоплечий, слегка ссутулившись. Голова была наклонена вперед, взгляд был повелительным.

Одан-Горбун! Одан-Кудзук, но прежде — Одан-полубог!

Он погрозил бронзовым мечом небу. По гладкой поверхности меча стекала свежая кровь.

— Вы, боги! Те, кто играет человеческими судьбами, как игрушками! Я Одан — и я буду богом. Это моя судьба. Я буду богом.

Он снова погрозил бронзовым мечом небу. Сутулая, но величественная фигура, одинокая в своей мощи.

— Я буду богом!