Колесница Джагарнаута

Наконец его бесцеремонно вышвырнули мускулистые, дюжие лейтенанты, которые тут же под повелительным и возмущенным взглядом генерала плотно закрыли массивную, многопудовую, украшенную бронзой дверь. Фашисты прислонились к ней спинами и скрестили руки на груди, подчеркивая непреклонность и бдительность. Теперь ни звука не выскользнет из кабинета. А то, что нанесено оскорбление весьма влиятельному восточному вельможе, чиновнику, фон Клюгге, очевидно, мало беспокоило.

Он посмотрел искоса на расположившегося в кресле Али Алескера. Хозяин Баге Багу сидел с неопределенной улыбочкой на гранатовых губах. Вроде ничего и не произошло. Вроде он ничего и не заметил.

— У нас заседание специфического свойства, — сглотнув слюну, сказал генерал.

Намек был ясен. Но Али Алескер устроился поудобнее.

— Вы поняли?

— О, цветы красноречия рассыпаются и благоухают, а стебли цветов мокнут и гниют, — ласково проговорил Али Алескер. — Не разрешите ли вам напомнить, эксцеленц, что вы попросили предоставить нашу скромную хижину для вашего почтенного собрания, и мы, в силу священного гостеприимства, позволили уделить место в маленькой комнатке, именуемой кабинетом нашей коммерческой фирмы «Али Алескер и К°», но если вам здесь тесно и наша особа вам представится помехой, позвольте… У нашей фирмы есть зал заседаний.

Он нажал кнопку, и в тот же миг в потайной дверце появилось все то же очаровательное розоволикое, светловолосое видение. Шелка блистали и скрипели еще ярче и громче, ожерелья рассыпали искры и молнии.

— Ханум, — сказал Али Алескер, — проводите господ в конференц-зал. А к нам никого не пускайте. Нам надо поработать.

Зашаркали подошвы, зазвенели шпоры, зашелестели бумаги, и немцы двинулись к выходу. У всех лица набухли кровью, все яростно сжимали кулаки. Какой-то перс, туземец, осмелился… О!

Липкие пальцы тривиальнейшего страха схватили генерала за горло. Он задыхался. Нет, не посмел бы Али Алескер выставить их столь нагло из своего кабинета — слишком он тонок был в своей дипломатической восточной хитрости, — если бы… Если бы фюрер победоносно завершил свою сокрушительную кампанию сорок второго года на Волге и Северном Кавказе. Если бы действительно так близка была победа, как им трезвонили день и ночь из геббельсовского управления пропаганды, разве посмели бы персюки задирать нос… Да и парашютисты Шульц и Кнопп мямлят что-то не слишком вразумительное о положении на фронтах. Они говорят о планах походов в будущем году.

В будущем году? Проклятие!

Значит, опять вести жизнь сусликов, кротов? Опять степи, пустыни, песок? Опять влачить существование во вшивой хибарке дервиша, в рваном халате каравансарайщика, в облике сторожа гостиницы?

В будущем году! Значит, в этом ничего не произойдет?

Конференц-зал в имении Баге Багу был не так роскошен, как кабинет владельца. Но и здесь столы были отполированы, стулья драгоценного дерева обиты гобеленовым материалом.

— Господа офицеры! — объявил генерал. — Мы собрались…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На небе есть телец. Другой бык под землей. Открой око разума, о человек рассудительный, и погляди на табун ослов под тельцом и над быком.

Факих

Его жилище показалось нам обиталищем злобных джиннов пустыни.

Бируни

В своем кабинете хозяин Баге Багу применял, по его собственному любимому выражению, «некоторые милые хитрости». «Никому они не досаждают, а пользу приносят. Например, я могу знать, что делают, что говорят мои чада и домочадцы».

Все стены дворца имели секреты. Еще лет десять назад, когда Али Алескер женился на дочери белоэмигранта, грузинской княжне, он сделал все, чтобы нежная, избалованная супруга не страдала в жаркое лето от душных, горячих вихрей пустыни. Во всем здании произвели перестройку. Стены были сделаны полыми для того, чтобы с весны в них закладывать, по старинному афганскому архитектурному секрету, лед, который и поддерживал в комнатах в самые жаркие месяцы прохладу, к тому же встроили вытяжную вентиляцию. Во всем Баге Багу климат уподобился воздуху рая.

Но эта же перестройка позволяла хозяину слышать, а порой и видеть, все, что творится в самых далеких покоях дворца. Али Алескер не стеснялся признавать себя сластолюбивым и порой тайком наблюдал за самой интимной жизнью своего эндаруна. Что ж, мало ли какие слабости есть у весьма почтенных и солидных людей…

Сейчас Али Адескер занимался более скучным делом, нежели подслушивание сплетен своих жен и наложниц. Он сидел в удобном кресле, обозревал с высоты конференц-зал и имел возможность следить за выражением лица каждого сидевшего за длинным полированным столом.

…Господин оберштандартенфюрер продолжал:

— …Мы собрались, чтобы отчитаться и доложить прибывшим инспекторам рейха господам Шульцу и Кноппу об оперативных планах под общим кодом «Сухопутный мост в Индию».