Колесницы Ра

Талли предвидел такое развитие событий. Этот народ и представить не мог, что простой смертный может создать энергию, которую нельзя увидеть, но можно ощутить. Значит, он должен обладать магией, дарованной ему богами. Талли когда-то читал о найденных в Вавилоне медных горшках и электрических приспособлениях в них. Он планировал вызвать большие искры, но может быть, в этом уже не было необходимости. Они продолжали беседовать. Номи сильно отличалась от Лары. Однако, она действовала, как и все женщины в подобных случаях. Вернулся ее загар, поскольку она уже могла выходить на солнце. Она обладала атлетическим сложением Дианы, в то время как Лара скорее была Афродитой. Тут Талли хихикнул про себя, сообразив, что он использовал не ту мифологию.

— Я уверен, что теперь мы сможем собрать сильную армию, — сказал Талли. — Фангар великий воин, герой…

— Как и ты, Рой. Когда сокровище Амон-Ра будет в безопасности в Хамон-Апене, когда все вернется к прежним радостным временам, мне будет нужен король. Я одинока. Мое тело жаждет супруга. И я думаю, что им будешь ты, Рой Талли.

— Черт побери! — сказал про себя Талли.

Он всегда знал, что глупо гоняться за двумя зайцами.

Он ответил ей то же, что и Ларе:

— Давай сначала вернем сокровище.

Она проницательно взглянула на него и медленно села, уставившись на него горящими глазами.

— Я принцесса Ра. Из равных себе я знаю лишь принцессу Лару и верховного жреца Амондея. Я раздавлю червяков, ползающих по лику великой равнины, вроде претендующего на трон Торозея, и проеду по ним своими колесницами. Мне нужен супруг, который будет ценить меня, мои город и мои сокровища. Ты организовал знамение от Амон-Ра. Ты такой человек! Талли попытался отстраниться, но Номи взяла его руку в свои ладони.

— В качестве знака и договора…

Она притянула его к себе и положила его голову на свою грудь. Он почувствовал нежную упругость и в его голове вспыхнуло воспоминание, как он помогал Ларе выбраться из реки. Номи приблизила вплотную к нему лицо и поцеловала долгим, страстным поцелуем, пронзившим его, как током, до самых пяток. Наконец он освободился, выпрямился и поглядел на нее с новым восхищением.

— А теперь иди и приведи мою армию к победе, Рой! Я ничего не боюсь, пока мои колесницы возглавляете вы с Фангаром!

Яркий боевой задор этой девушки, так контрастирующий с нежной задумчивостью Лары, произвел на него впечатление. Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что никогда не сможет принять решение в такой ситуации. А вот как насчет полигамного короля с парой новобрачных? По одной в каждом городе? Они ведь любят так же, что и любая девушка в Огайо. Фангар встретил его у входа в помещение колесничих, находящемся в этой секции дворца. Организация казалась простой. Колесницы были разбиты на дюжины, называемые эскадронами. Шесть эскадронов составляли полк. Затем, к смущению каждого, кто привык к земным формированиям, десять полков составляли батальон. Талли успокоил себя мыслью о древних «баттлах» английских лучников и кавалерии. Только эта масса была способна маневрировать. Фангар разговаривал с командиром эскадрона, бронзовокожим, прекрасно выглядящим молодым человеком, но в котором, однако, чувствовался упадок духа всей армии.

Талли удивился этому, но тут Фангар сказал:

— Командир эскадрона Лимоун хочет убить себя, потому что Амон-Ра не одарил его знамением.

— Сколько ваших ушло на двор Прошлого? — спросил Талли.

— Около двух сотен.

У Тали возникло чувство, что Лимоун говорит примерно о двух полках, но транслятор в подсчетах исходил из собственных представлений о математике.

— Собери их всех и верни. Подумай и поверь, что Амон-Ра будет глядеть на вас с расположением. Поверь, что Хиктрос будут полностью разбиты, а сокровище с триумфом вернется в Хамон-Апен. А сейчас иди… и верь!

Солнце сияло на доспехах и бронзе, солнечные зайчики мелькали в воздухе, пыль вздымалась тучами, нагеры стучали полированными копытами и кусали удила. Впечатляющим был момент, когда воины-колесничие в бронзовых доспехах поклялись следовать за Талли, куда бы он их ни повел. Талли упивался этим. Солнце, бронза, броня, перильца колесниц, их высокие колеса, ревущие нагеры — все это запечатлелось в его памяти. Запахи пыли, воды, цветов и навоза, кружащие нагретую жарким солнцем голову, — все это тоже навсегда запечатлелось в памяти.

— Они собираются в заднем дворе, Рой, — сказал Фангар.

— Это их последняя надежда.

— Верно, — кивнул Талли. — Я буду действовать своим способом. Каждый человек, которого мы сейчас спасем, будет стоить двоих.

Он не чувствовал стыда, что обманывает этих людей, когда поворачивал выключатель и дергал их током. Приведение к присяге и внушение уважения было старинным обрядом, Талли только привлек к этому делу науку.

Подошел с докладом Натунза. Талли увидел совершенно нового человека. Загоревшийся в нем огонь надежды придал ему прямую осанку, сделал движения уверенными.