Колесницы в пустыне

— Мы специально изучали сон носорогов в заповеднике Горонгоза. Обычная поза — лежа на животе, подогнув передние ноги и вытянув задние. Но бывает, что животное заваливается на бок, и в этом случае сон особенно глубокий.

— А кто сильнее, слон или носорог?

— Обычно победителем в стычках выходит слон. Впрочем, до настоящих боев дело доходит редко. Если животные встретились на узкой лесной тропе, слон наклоняет голову и идет напролом, в этом случае носорог быстро ретируется. Но иногда дело доходит до кровавых столкновений, как это недавно было в национальном парке Крюгер. Носорог попался упрямый и ни за что не хотел пускать слона к водопою. Но слона мучила жажда, он пошел «на таран» и столкнул двухтонную тушу длиннорогого в воду. Поднимая тучи брызг, оба гиганта долго боролись в речке, и носорог был позорно повержен. Но и слон получил несколько тяжелых ранений.

А сейчас я предупрежу ваш очередной вопрос, — сказал экскурсовод с таинственной улыбкой. — Вы, конечно, слышали, что у носорогов есть свои санитары — некоторые виды птиц. А знаете, кто еще помогает толстокожим избавляться от паразитов? Речные черепахи. Они окружают лежащего на берегу или в мелководье носорога и с силой выдергивают острыми челюстями из его морщинистой кожи различных паразитов. Ему очень больно, он часто вскакивает на ноги, но черепах не трогает. Как будто знает, что они — его спасительницы.

Таким видела носорога Европа в XVI веке

Теперь обратимся к другому виду, широкорылому «белому» носорогу. — Работник музея указал на мощного трехтонного носорога двухметровой длины. — Он образует два подвида, а название, как и у его собрата, ошибочное. «Белый» произошло от неправильного перевода бурского слова wijde — «крупный». Кто-то перепутал wijde с английским white, что означает «белый». Рог южного подвида достигает длины 158 сантиметров, это своеобразный «носорожий» рекорд. Отличается он от своего черного собрата еще и тем, что живет группами до восемнадцати особей. Раньше белый носорог был хозяином огромных пространств Африки. Сейчас, увы, его былое распространение можно проследить лишь по наскальным рисункам и сохранившимся наблюдениям первых европейских поселенцев, охотников и натуралистов. Северный подвид обитает в Юго-Западном Судане, Уганде и северных районах Заира, а южный — от реки Оранжевой до Замбези и от Индийского океана до пустыни Калахари. Сегодня в результате масштабной «Операции Носорог» численность этих животных удалось несколько увеличить. Но надолго ли?

Экскурсовод помолчал немного и добавил:

— Это основное, что можно рассказать о носорогах. Конечно, есть еще масса интересных подробностей, но меня ждет другая группа. — И он вежливо попрощался.

— Вы действительно интересуетесь носорогами? Здравствуйте.

Я обернулся. Передо мной стоял невысокий загорелый человек в больших очках.

— Я Антониу Кабрал. Работаю здесь, наверху. — И он указал на лабораторный корпус.

От волнения я забыл все португальские приветствия. Но зато моментально вспомнил эту фамилию. Передо мной был автор книг о животных Юго-Восточной Африки Антониу Кабрал, крупный португальский зоолог. Его книгу я читал в московской библиотеке!..

— Да что мы здесь стоим, пойдемте ко мне.

И он повел меня в свои владения. Я по-прежнему был нем. Дар речи вернулся в кабинете. Мы разговорились.

Оказалось, доктор Кабрал специализируется на млекопитающих Мозамбика. Сейчас он тушью рисовал животных для новой книги. Стены кабинета увешаны листьями кальки с отличными карандашными набросками панголина, медоеда, трубкозуба, слона, носорога. Стол завален книгами. Мелькнула знакомая обложка. Пробегаю глазами название — так и есть, советская книга «Вредители леса», том первый. Как она сюда попала? Антониу Кабрал перехватывает мой удивленный взгляд: «Да, русские книги у нас есть, мы ими часто пользуемся».

Кабрал работает на этаже совершенно один.

— Почему больше никого нет, где ваши помощники?

— Видите ли, я остался один. После провозглашения независимости большинство ученых уехали в Европу, причем увезли с собой все коллекции и оборудование. А я вот остался. Это мой дом, а разве можно бежать из родного дома?

Антониу Кабрал остался работать в свободном Мозамбике. За два года он обновил коллекции насекомых, работает над каталогизацией экспонатов музея.

— Работы по горло. К тому же занимаюсь с молодежью, готовлю смену, надо же кому-то продолжить это дело. Пойдемте, я покажу вам бабочек.

Я затрепетал. Неужели это не сон? Я увижу настоящих африканских бабочек — не на книжных страницах, а в ящиках с нафталином? В комнате, куда мы вошли, яблоку негде было упасть — сплошные шкафы и ящики. Осторожно переступая через стеклянные коробки, мы ходили по комнате, и Кабрал показывал мне мозамбикских чешуекрылых.

— Кстати, если вы собираетесь на север, то советую взять с собой сачок, там водятся удивительные, уникальные экземпляры. Приходите завтра, я подберу для вас прекрасную сетку. А когда вернетесь, вместе определим пойманных насекомых.