Колесо Бесконечности

Риан дошел до своего дома и стал переходить улицу, когда вышедший из-за угла человек загородил ему дорогу. Риан остановился и потянулся к рукояти меча, потом просто засунул руку за пояс, притворившись, что только теперь рассмотрел: перед ним не уличный грабитель. Одновременно он услышал, как еще двое подошли к нему сзади.

Тот, что появился первым, медленно сделал несколько шагов вперед, с подозрением щуря глаза. Это был не обычный стражник. Он был одет в узкие шелковые штаны и короткую вышитую куртку, какие Риан видел на богатых горожанах, но на поясе у него висел меч, украшенный золотыми накладками, а свет фонаря, который он держал в руке, отражался от драгоценных камней в перстнях и на браслете лучника, надетом на левую руку. Риан оценил сочетание роскоши и надежности оружия и понял, что перед ним представитель военной аристократии, из которой набирались офицеры для имперской гвардии.

— Ты тот самый синтанец, который прибыл сюда с Голосом Карающего? Офицер выговаривал кушоритские слова медленно и отчетливо, явно ожидая, что варвар может его не понять.

— Угу. Какое тебе до того дело? — Риан сложил руки на груди, не желая получить удар сзади от какого-нибудь слишком старательного служаки.

— Пойдешь с нами, — сказал офицер.

Риан уловил движение одного из стоящих позади стражников: тот потянулся к его правой руке. Риан сделал шаг в сторону, заставив солдата потерять равновесие и выругаться.

— Почему это? — удивленно спросил Риан. — Что я сделал? — Слишком часто бедные глупцы, которых ему приходилось ловить, выдавали себя, потому что сразу начинали вести себя как пойманные заговорщики. Риан и правда был немного удивлен. Он не верил, что его узнали у дома госпожи Марады.

«Ты унес доказательство того, что она — колдунья, идиот. Так что такого развития событий следовало ожидать».

Воины двинулись к нему, и Риан попятился. Шансов у него не было никаких. В конце улицы появились два конных стражника; они ехали медленно, но убежать от них Риану не удалось бы. Офицер поднял фонарь и проговорил:

— Пойдем по-хорошему, и никто тебе ничего не сделает. — Что-то в его голосе сказало Риану, что тот сам в это не очень верит. К тому же один из воинов снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву.

Это сделало положение еще более отчаянным. Риан прикинул: если он кинется бежать по улице, то получит три стрелы в спину, если попытается перелезть через забор — то две. Медленным движением он снял с пояса ножны с сири. Один из стражников из осторожности отскочил назад, другой натянул тетиву. Бросив на них презрительный взгляд, Риан бросил меч офицеру. Тот поймал его одной рукой и кивнул:

— Правильное решение.

«В этом есть сомнения», — подумал Риан, без сопротивления позволяя себя обыскать. Он понимал, что воинов слишком много, что они могут просто избить его до беспамятства, перекинуть через седло и увезти, а потому не хотел ухудшать свое и без того незавидное положение только ради того, чтобы показать им, как хорошо умеет драться.

Когда Маскелль вышла из башни, двор Марай был пуст. Она смертельно устала, ее плечи и спина болели из-за необходимости все время наклоняться. Поиски в других храмах ничего не дали — ни подозрительной суеты, ни чего-то похожего на столь необычное сооружение, как Колесо, обнаружить не удалось. После долгих размышлений Вигар и другие Голоса решили еще раз убрать незнакомые символы и продолжать работу. Маскелль по-прежнему видела в этом ошибку, но у нее не нашлось доводов, которые убедили бы остальных.

«Да ведь у них и нет оснований прислушиваться к моим советам, подумала Маскелль, устало вздохнув. Глядя из темноты на мерцающие огни ламп в окнах храма, она даже подумала, что могла бы солгать и сказать им, будто Карающий открыл ей всю пагубность таких действий. — Нет, это не сработает». — Посланник Небес знал бы, если бы Карающий заговорил с ней снова, а надеяться на то, что он ее не выдаст, не приходилось.

Только была бы это ложь или нет?

Маскелль двинулась прочь от Марай, прошла по длинной лестнице и внешнему двору, потом по мосту над черной водой; лишь луна и каменные львы составляли ей компанию. Выйдя на площадь, она повернула прочь от дома и по улице Встающей Луны направилась к Илсат Сидару, храму Карающего.

На площади все еще были люди — некоторые торопились домой, освещая себе путь фонарями, другие шныряли по темным углам. Маскелль подумала, что Дизара могла снова послать кого-то — если, конечно, Дизара была виновницей неудавшегося покушения, — но решила, что не станет беспокоиться об этом. Луна убывала, а Карающий был могуч. Маскелль ощущала город вокруг себя; он казался ей живым существом, сердце которого бьется в камне под ее тонкими подошвами, дыхание ветерком пролетает над водой, а теплая кровь струится по каналам.