Колесо Фортуны

Номера я у вас снимаю. Будьте любезны исправить и предъявить в исправленном виде. Тогда и получите свои номера. Ну, он тут, понимаешь, в крик, бородой размахивает, книжечку тычет...

- Навряд! - сказал Кологойда и с деланным простодушием пояснил: Мабуть, наоборот, поскольку бородой размахивать трудно...

Онищенко был мужчина серьезный, шуток не понимал и замечание Колокойды пустил мимо ушей.

- Подумаешь - он там какой-то член! Сейчас все - члены. Плевал я на его книжечку и на его бороду...

- Не надо! - серьезно сказал Кологойда. - Вот на бороду не надо. Некультурно. И кроме того - оскорбление личности. Статья такая-то УК УССР.

Онищенко игнорировал и это замечание.

- Я хотел по-хорошему, в конце концов, сам бы помог, исправил, - сказал он, застегивая планшет. - Не хочешь, загорай теперь. Вот они лежат, показал он на две номерные жестянки на столе, - и будут лежать, пока не исправят, как положено.

- Благодару вам-вас, - сказал Кологойда. Он очень любил Аркадия Райкина и часто повторял словечки его персонажей. - Теперь я попробую прийти на помощь людям, терпящим бедствие, и скрозь это завоевать среди них авторитет.

- Ты только, смотри, мой авторитет не-подрывай!

А то я тебя, трепло, знаю...

- Миша! - с чувством сказал Кологойда и, растопырив пальцы, прижал руку к груди. - Да нехай меня святая мольния убьет!

Онищенко недоверчиво хмыкнул и ушел.

6

Перед тем как идти в Дом колхозника, Кологойда снова заглянул в отделение. Оказалось, бородатый режиссер приходил к Егорченке жаловаться на самодурство автоинспектора, но сочувствия не нашел.

- Вы словами не кидайтесь, гражданин. То не самодурство, а порядок. Дымит у вас машина? Дымит. Значит, правильно старший лейтенант указал на дефект.

- Да, но...

Режиссер начал доказывать, что он должен срочно возвращаться, его ждет съемочная группа. Там каждый день простоя несет убытки в десятки тысяч рублей, а он здесь теряет время...

- А вы не теряйте, - сказал Егорченко. - Исправьте дефект и езжайте. Не можете сами - остановите любого шофера, он вам сделает.

Светло-серая "Волга" стояла в кружевной тени белой акации, разинув пасть капота. Казалось, какой-то невиданный альбинос на округлых коротких лапах исходит немотным криком, взывая о помощи. Никто не обращал внимания на этот немой призыв. Окрашенные грязнозеленой краской, пропыленные колхозные "ЗИЛы" и трехтонки были как бы совсем другой породы. Им не было дела до шикарных альбиносов, гремя и побрякивая, они проносились мимо. Заслышав гром и бряк, режиссер выбегал на дорогу, махал руками, даже пританцовывал от нетерпения. Идущие порожняком изредка останавливались, но, выслушав бородача, водители с сомнением поглядывали на "Волгу", отрицательно качали головой и трогали с места.

Откинувшись на спинку скамейки, под той же акацией сидел архитектор и вприщурку наблюдал за беготней своего товарища. Подходя, Кологойда явственно услышал, как тот сказал: "Вот еще один на вашу голову. Смотрите, Олег, не лезьте снова в бутылку, хуже будет". Режиссер бросил на Кологойду ненавидящий взгляд и побежал к дороге, по которой дребезжал очередной грузовик.

Кологойда сделал вид, будто ничего не слышал, не заметил и, подойдя, козырнул архитектору.

- Здравия желаю! В какую сторону собираетесь?

- Чинить собираемся.

- Такая новенькая и уже чинить?

Грузовик проехал мимо, бородач вернулся. Ноздри его раздувались от бешенства.

- Проверять пришли? - с ненавистью выпалил он Кологойде.

- А зачем вас проверять? Я думал, если по пути, может, меня прихватите?

- Никуда я вас не повезу! Скажите спасибо автоинспектору - он снял номера. Из-за дурацкой придирки...

- Олег, - сказал архитектор, - помните о бутылке!

- Да, да, Игорь Васильевич! Из-за дурацкой придирки мы должны торчать в этой проклятой дыре... И ни одна сволочь, - он с ненавистью посмотрел на проехавший грузовик, - ни одна сволочь не хочет помочь...

- Да чего там не хочет... - миролюбиво сказал Кологойда, хотя, по правде сказать, ему очень хотелось дать подзатыльник этому типу. - Кто откажется от поллитра? Не умеют они. Грузовиком кое-как управляют, а на "Волге" не ездили. Вот и сомневаются. А вы сразу сволочить... А в чем, собственно, дело? Ну-ка, заведите...

- А вы... разбираетесь? - с недоверием и надеждой спросил режиссер.

- Трошки. В армии довелось мараковать.

Стартер зарычал раз, второй, наконец заработал и мотор. Громко урча, глушитель поплевывал струйкой черного дыма, время от времени резкий хлопок выталкивал целый клуб.

- Угу, - сказал Кологойда, - факт налицо - газует, как трактор на солярке. Где ваши причиндалы? Ну, инструменты, - пояснил он, встретив недоумевающий взгляд режиссера.

- Должно быть, там. - Режиссер повел рукой в сторону багажника.

"Да ты, оказывается, вовсе тютя", - подумал Кологойда и полез в багажник. Пропыленность сумки и девственная чистота инструментов подтвердили его заключение.

Он снял воздухоочиститель, крышку карбюратора, слегка отогнул опорный язычок поплавка и поставил крышку на место.

- Заводите снова!

- Вы же забыли эту штуку! - с ужасом и торжеством сказал режиссер, показывая на воздухоочиститель.