Колесо Фортуны

— "Употребление, — продолжал Аверьян Гаврилович. — Люди полнокровные, горячего сложения, болящие желчью Склонные к Геромондам и каменной болезни должны принимать всякой прием, то есть: пополудне поутру времянно Сверх Вседневного употребления. Напротив того, люди холодно кровные и мокротные, флегматики и меланхолики, могут принимать всякой день поутру вставши столовую ложку зимой а летом половину, для поправления недугов желудка и для истребления тех материй от коих происходят все почти болезни.

Рецепт

Купить в Аптеке или травяных лавках

1) Чистаго сабуру 1 1/9 унции

2) Цыцварного корня или онаго семя 1 1/4 унции

3) Горькой янцыаны корня, или соколья перелета 1 1/4 унции".

Это я что-то не понимаю, — сказал Аверьян Гаврилович. — Сабур какой-то… И при чем здесь соколиный перелет?

— Нет, именно "соколий перелет", — сказал Федор Михайлович. — Разрешите мне взглянуть, это — травы, а ботаника все-таки моя специальность… Сабур — это попросту алоэ, цытварный корень или семя — полынь Артемизия, янцыана горькая, или, правильнее, генциана, — один из видов горечавки, соколий перелет — горечавка перекрестнолистная… Шафран, ревень — в объяснении не нуждаются — их по одной и одной трети унции…

Далее — лиственная губа, то есть лиственничная губа — грибовидные наросты на стволах лиственницы, тоже одна и одна треть… Ого! "Венецианского терьяку одна и одна треть унции". Знаете, что такое териак? Целебное средство против ядов животного происхождения, которые изобрел придворный лекарь императора Нерона… "Сернаго цвета одна и одна треть" — это просто сера. "Стираксы одна и одна четверть унции". Стиракс-смола тропического дерева того же названия. И "сахару одна и одна четверть унции…" Читаю далее.

"Приуготовление сей специй истолочь в порошок, всыпать все оное в штоф толстого стекла, налить на оное одну кварту хороший французской водки и закупорить хорошенько мокрым пергаментом или пузырем, а когда оной высохнет, то во многих местах проколоть булавкою дабы штоф от решентаций или переработки нелопнул. Чрез десять дней слить сию наливку, за купорить хорошенько пробкою и завязать пузырем.

Сей рецепт найден меж бумагами шведского доктора Кристоперлиста, умершего на 104-м году от удара припадснии его с Лошади Сие таинственное лекарство Сохраняемо было в его фамилии, чрез многая столетия дед жил 130 лет мать 107 лет а отец 112 лет от употребления Сего "Эликсира"…"

Вот тебе на!.. — засмеялся вдруг Федор Михайлович и дочитал: — "Печатано в Санктпетербурге в типографии губернского правления здозволения Цензурного Коммитета 18… года", — окончание цифры, увы, оборвано…

— Где, где?.. — заволновался Аверьян Гаврилович. — Да, действительно, — с явным разочарованием сказал он, прочитав, — как жаль, как жаль…

— Так что, этот эликсир на самом деле или обыкновенная липа? — спросил Кологойда.

— Почему липа? — сказал Федор Михайлович. — Самое настоящее и даже зарегистрированное в Цензурном комитете доказательство извечной мечты человечества об эликсире жизни, чудесном лекарстве, магическом средстве, излечивающем от всех болезней.

— Так если не от всех, может, от каких-то болезней и помогает?

— Верующим помогает вера, — сказал Федор Михайлович, — и ученые придумали для нее ученое название — психотерапия. Таких эликсиров было множество, на одни мода проходит, появляются другие. Сейчас вошло в моду мумиё… Решайте сами, но, мне кажется, государство не понесет урона, если этот волшебный рецепт возвратить бывшему представителю фамилии, в которой он был реликвией…

Кологойда посмотрел на Букреева.

— Да, пожалуй… — с некоторой оттяжкой сказал Аверьян Гаврилович. Он понимал, что рецепт — полная чушь, но ему не хотелось выпускать из рук курьезное сочинение, хотя никакого проку от него быть не могло.

— Ну что ж, гражданин Ганыка, получайте свою реликвию, — сказал Кологойда.

Ганыка бережно сложил листки, спрятал их в бумажник и бросил мимолетный взгляд на Федора Михайловича. Может, он не такой уж плохой человек, этот лесовод?

Аверьян Гаврилович полистал рукописную книгу и с удовольствием отметил:

— Вот это, несомненно, старее — бумага грубая, шершавая, а чернила еще более выцвели… Посмотрим, посмотрим.