Колесо превращений

...Всегда ли мы задумываемся над тем, что нас окружает? Вопрос отнюдь не праздный, ибо подразумевает, что любое знакомое явление может неожиданным образом открыться с совершенно новой, необычной стороны.

Не секрет, что музыка, цвет, запах могут влиять на эмоциональное состояние человека. Темные цвета всегда угнетают; веселая музыка наполняет душу радостью. А запах? Как он воздействует на человека, будучи результатом неких природных процессов? К сожалению, на все это мало обращают внимание. Ведь часто на самое главное времени просто не остается...

Жители острова действительно поверили в то, что Милав, Ухоня и Кальконис - это восставший от тысячелетнего сна великан Тогтогун, решивший расквитаться с людьми за свои старые обиды. Поэтому и вели себя соответственно: за весь долгий путь до границы с гхотами росомоны (да простит сэр Лионель де Кальконис, что и его пришлось причислить к этому славному племени!) не встретили ни одной повозки, ни одного путника. А если по дороге оказывалось какое-либо поселение, то "наследники Тогтогуна" не находили в нем ни одного жителя. Приходилось отправлять на поиски аборигена Ухоню, который очень любил подобную охоту. "Вылазки" ухоноида не оставались без внимания островитян, неведомым образом знавших буквально все о каждом шаге путешественников. И слухи - еще более ужасные, чем прежде, растекались по долам и весям: конь Тогтогуна вышел на охоту! Ухоня цвел и млел от такого внимания к собственной персоне, изобретая чуть ли не каждый раз изощренные ловушки для пугливых туземцев.

Так что достигли они заветной страны Гхот, имея за плечами громкую славу великана Тогтогуна, возжелавшего получить старые долги...

Однообразие способа передвижения помогало спокойной мыслительной работе. У Милава было достаточно времени, чтобы подумать и о Витторио Чезаротти (почему он ушел от "молчащих" уже на следующий день после прихода Калькониса и Ухони, так и не попрощавшись ни с кем?), и об Аваддоне (что известно черному магу и почему он не предпринимает активных попыток уничтожить назойливых росомонов?), и о трагической гибели отряда Вышаты (почему, ну почему тысяцкий не послушался доброго совета?).

Вопросов хватало с избытком.

Вот с ответами было сложнее...

* * *

...В узкие высокие витражи вливалось солнце. Его лучики, окрашенные в самые разные цвета, играли на толстом дорогом ковре, покрывавшем весь пол светлицы. Милав сидел на маленькой резной скамеечке и с интересом рассматривал игрушечный меч, подаренный ему отцом. Меч был почти настоящий и имел даже ножны с серебряной инкрустацией. Милав гладил отполированное, теплое на ощупь лезвие и млел от восторга. Теперь-то уж точно никто не посмеет называть его ребенком. Ведь ему целых пять лет, и у него теперь есть свой меч!

В светлице он был не один - напротив сидела немолодая женщина с рукоделием в руках. Она что-то вышивала бисером, и проказники-лучики так и резвились в разноцветном стеклярусе, озаряя янтарные бревенчатые стены яркими сполохами. Некоторые из них попадали на глаза Милаву, и он смешно морщился, отгоняя их руками.

- Бабушка! - сказал он громким голосом. - Скажи своим солнечным зайчикам, чтобы они не мешали мне. А то я порублю их, как капусту!

Женщина оторвалась от работы и подняла на внука задумчивый взор.

- Ну что ты, дурачок, - сказала она с нежностью в голосе, - разве можно поймать солнечный зайчик?! Это никому не под силу!

- Нет, бабушка, я могу, потому что я...

* * *

Милав чувствовал, что кто-то его безжалостно трясет.

- Что! - встрепенулся он. - А, это ты, Ухоня! - Потянулся всем телом, сел. - Чего тебе?

- Пока вы с Кальконисом дрыхнете, словно вокруг не земля гхотов, а надежные стены острога Выпь, я охраняю ваш покой! И если бы не моя бдительность...

- И что предотвратила твоя бдительность? - Милав был очень огорчен тем, что ухоноида угораздило разбудить его именно в тот момент, когда он почти узнал свое прошлое.

- Ночью кто-то опять ходил вокруг повозки.

- Лошади целы?

- Да целы - кто позарится на таких рысаков!

- Если ты разбудил меня только для...

- Ты не ворчи, - обиделся Ухоня, - лучше на следы иди глянь!

Милав вздохнул - теперь уже не уснуть; придется тащиться за Ухоней к его находке. Но недовольство Милана сразу же улетучилось, как только он глянул на следы. Это было что-то очень необычное: узкие глубокие полосы изрезали все пространство вокруг повозки и трех лошадей, привязанных тут же. Складывалось впечатление, что всю ночь вокруг их бивака ползала тонкая, но невероятно массивная змея Столь массивная, что смогла продавить твердый грунт!

При ближайшем осмотре выяснилось - стенки борозд, оставленных неведомым существом, покрыты пахучей слизью. Милав хотел дать ее на пробу Ухоне (когда-то он даже слизь болотных нагльбааров пробовал!), но ухоноид решительно отказался.

- Сам лижи эту гадость! - огрызнулся он. Милав лизать ничего не стал. Вытер руки о траву и вернулся к повозке.

- Впечатляет? - спросил Ухоня таким тоном, словно сам всю ночь ползал вокруг, ковыряя землю и размазывая по ней всякую гадость.

- Есть немного... - неопределенно ответил Милав.